Стюарт Вудс - Полицейская сага

— Почта. У телефона Питтмен.

— Джордж, это говорит Уилл Генри Ли.

— Как дела, начальник?

— Прекрасно, Джордж, скажите-ка мне, кто абонирует ящик номер восемьдесят два? — Ответ он уже знал заранее.

— Фокси Фандерберк. Получил его в прошлом году. У нас ведь очередь, сами знаете.

Уилл Генри призадумался.

— А Фокси каждый день забирает свою почту, Джордж?

— Никогда не забывает. Стоит мне приехать на работу, как он уже тут как тут. За исключением…

— Ну, говорите же, Джордж?

— В общем, это просто смешно, но Фокси… погодите минуточку, не вешайте трубку!

Уилл Генри стал ждать, постукивая носком ноги по полу. Он уже знал, что сейчас услышит, и страшился услышать это.

— Ага, в точности, как я и думал! Фокси не брал почты с субботы! Надеюсь, он не заболел, один на этой горе.

— Спасибо за информацию, Джордж.

— Не за что, Уилл Генри, а в чем дело?

Но Уилл Генри уже повесил трубку. Начальник полиции вынул доллар из кармана и подал его Дули.

— Не будете возражать, если кончать работу придется в помещении пожарного депо? Мне надо уехать ненадолго и закрыть тут все.

— Пожалуйста.

Дули собрал свои вещи и прошел через дверь. Уилл Генри запер помещение и направился к машине. За спиной зазвонил телефон. Он задержался ненадолго, потом решительно сел в машину и уехал.

Он заставил себя ехать по городу медленно. Нечего беспокоить людей. И, лишь проехав последние дома, он прибавил газу и поехал вверх, в гору, достаточно быстро поднявшись на перевал. Затем он остановился и заставил себя успокоиться, привести в порядок дыхание. Уже два раза он приезжал к Фокси в связи с убийством и уезжал ни с чем. На этот раз он поступит по-иному. Вместо того, чтобы ехать через гору прямо к Фокси, он повернул направо, на Живописное шоссе, и проехал по гребню перевала. Убедившись, что из трубы дома Фокси идет дым, он поставил машину на обочине и вышел. В нескольких сотнях ярдов, под горой, он заметил часть крыши. Ветер относил клубы дыма прямо на него. Отлично. Ветер в его сторону, собаки его не учуют. Он отошел от машины, но затем вернулся. Отомкнул багажник, вынул ружье калибра тридцать на тридцать и зарядил его. Возможно, там, внизу, оно ему понадобится. Он дослал патрон в патронник, взвел курок наполовину и стал спускаться с горы.

Он двигался вниз, окруженный буйством красок, осенними деревьями, одетыми в прекраснейший золотой и огненно-красный наряд. Под ногами расстилался ковер из листьев тех же расцветок. Но он не обращал внимания на всю эту красоту, он думал лишь о том, с каким столкнется ужасом в конце пути.

Когда он приблизился к дому, то стал двигаться медленнее, чтобы не побеспокоить собак. Теперь сквозь деревья он видел отдельные части дома, поленницу, распахнутые двери гаража сбоку, грузовик внутри. За двадцать ярдов от дома деревья расступились, давая место поляне. Последние ярды перед открытым пространством он передвигался скрытно, от дерева к дереву, от куста к кусту, следя за тем, чтобы между ним и домом оказывалось естественное укрытие. У края поляны он остановился и огляделся. Тихий утренний пейзаж, ничего особенного, дым из трубы, грузовик, гараж. Ему захотелось обойти поляну по периметру, и он стал искать удобную тропку. И замер. Что-то не так. Земля на листьях, поверх листьев. Он опустился на колени. Красноземная глина. Листья нетронуты. Он разгреб листья и запустил руку в грунт. Черный подзол. Черный подзол под листьями, красная глина сверху. Все не так. Он осмотрелся. Глина, смешанная с черноземом, разбросана на расстоянии нескольких ярдов. И тогда он поглядел в сторону поляны. Вот оно. Футах в десяти отсюда, там, на поляне, листья. Разворошенные листья на значительной площади. Стоит поглядеть.

Пятно разворошенных листьев находилось на самой поляне. Укрыться негде. Он поглядел на окна. Никого. Тогда он поднялся, взял ружье наперевес и самым что ни на есть небрежным шагом последовал в сторону пятна. Вместо твердой почвы под ним вдруг оказалась мягкая земля. Он опять поглядел на дом. И опять ничего не заметил. Стал разгребать листья ногой. Проступил контур. Чернозем, смешанный с красноземом, утрамбованный чем-то, по-видимому, лопатой. Он позабыл про дом и стал разгребать листья еще шире. Шесть футов в длину, около двух в ширину. Тут копали яму, что-то в нее опустили, опять забросали землей, а лишний грунт раскидали по лесу, чтобы не появился заметный холмик, а мягкую землю забросали теми же листьями. Только что. Сегодня утром. Он опоздал.