Стюарт Вудс - Полицейская сага

— Да, пожалуйста. Этот визит, Фокси, сугубо неофициальный. Прошу прощения за беспокойство.

— Меня беспокоит только одно: тут было совершено два убийства, и оба раза вы приезжали ко мне. Ну, мне прятать нечего. Хотите обыскать дом?

— Нет, нет, Фокси. Извините, что потревожил вас. И мне… мне заодно хотелось бы еще раз поблагодарить за песика. Дети в него прямо влюблены, да и мы тоже.

— Не стоит благодарности.

Уилл Генри отъезжал от дома с ощущением, что выглядел, как круглый дурак. Он вернулся в участок, написал Джиму Гулсби записку, где объяснил, каким образом и где он отыскал гильзу, положил записку и гильзу в конверт, наклеил марку и отправил с исходящей почтой. Больше ему ничего не оставалось делать. Дело находилось вне его юрисдикции, и оба убийства объединяло только одно: близость к дому Фокси, а это могло оказаться случайным совпадением. Теория виновности «хобо» в этом случае представлялась даже ближе к истине, чем в предыдущем. Уилл Генри отправился домой и твердо решил выбросить все это из головы. Он вспомнил, каким одержимым он стал из-за первого убийства и каковы были последствия. В эту ночь он спал прекрасно.

На следующее утро он, как обычно, пошел на работу, ознакомился с почтой и обнаружил, что настроение у него подавленное. Несколько минут он сидел, уставившись в стенку, уговаривая себя не заводиться и на этот раз, но затем решительно снял телефонную трубку.

— Эстелла, не сможете ли вы связаться с Уэйкроссом и узнать для меня названия и телефонные номера всех погребальных контор в городе, всех белых погребальных контор? — Он положил трубку и стал с нетерпением ждать ее звонка.

Контор оказалось четыре, а интересовавшая его оказалась второй.

— Погребальный салон Андервуда.

— Можно позвать к телефону мистера Андервуда?

— У аппарата.

— Мистер Андервуд, моя фамилия Ли. Я начальник полиции города Делано в графстве Меривезер. Не могли бы вы сказать мне, не занимаетесь ли вы похоронной церемонией Чарлза Коллинза?

— Чарлз Коллинз — это отец покойного. А покойного зовут Фрэнк Коллинз.

— Этот молодой человек был застрелен в графстве Тэлбот?

— Он похоронен нами час назад.

Сердце у Уилла Генри ушло в пятки. Он задумался.

— Мистер Андервуд, вы лично готовили тело к погребению?

— Да, я все делаю своими руками.

— Не могли бы вы сообщить мне, сэр, были ли на теле у покойного, кроме огнестрельной раны, какие-либо раны или следы насилия?

— Ну, видите ли, на ногах были порезы и ушибы, как если бы он бежал босой.

— Да, это соответствует истине. Когда тело обнаружили, то на покойном не было обуви. Но, может быть, вы видели что-то еще, скажем, синяки на теле, как если бы юношу били?

— Нет, ничего подобного.

Уилл Генри заерзал в кресле. Он даже не подозревал, в каком напряжении находился.

— Что ж, спасибо за помощь, мистер Андервуд. Я…

— Минутку, одну странную подробность я все же заметил.

— Что же это? — Он вновь напрягся.

— Понимаете, я обратил на это внимание только тогда, когда я обряжал тело. У него, понимаете ли, у него были шрамы на запястьях, точно их связывали. И кое-где стерта кожа.

— Мистер Андервуд, не смогли бы вы оказать мне одну услугу? Не сделали бы вы описание внешних повреждений тела, как вы их помните, особенно, внешний вид запястий, и направить его мне? — Он сообщил фамилию и адрес и повесил трубку.

Уилл Генри ощутил душевный подъем, но понимал, что все это ни к чему. Чем он, в сущности, располагал? Единственной ниточкой, реально связывающей обе смерти, и все, что ему удалось узнать, он обязан сообщить Джиму Гулсби, так же, как он направил ему гильзу, А ему оставалось лишь вновь открывшаяся рана. Он стукнул кулаком по столу, да так сильно, что тот чуть не разлетелся в щепки.

Уилл Генри позвонил по телефону шерифу Гулсби и рассказал ему о следах, обнаруженных на запястьях покойного юноши, и о том, что посылает ему гильзу. Как и опасался Уилл Генри, Гулсби с некоторым раздражением воспринял непрошеное вмешательство Уилла Генри в ход расследования, но одновременно шериф был рад заполучить хоть какие-то улики, правда, он без энтузиазма воспринял сообщение о допросе Фокси, тем более, тот сразу же позвонил ему. Уилл Генри униженно извинялся, объясняя, что единственный интерес его в этом деле — найти возможную связь с прежним убийством, однако, вынужден был признать, что подобная связь не обнаружена, по крайней мере, такая, которую уважающий себя сотрудник полиции сочтет за основание для принятия мер.