Евгений Месяцев - Ошибка компьютера

— Кормовой к работе готов! — доложил прапорщик Гудков.

Один из самолетов-разведчиков, ведомый майором Давтяном, совсем близко подошел к воздушному танкеру.

— Иду на сцеп! — сказал Давтян. — Беру влево…

— Еще левее… Так! Чуть вверх… Не так резко…

Разведчик то приближается к шлангу, то снова отклоняется от него.

— Вниз!

Разведчик плавно «провалился», положил левое крыло на шланг.

— Крыло на шланге! Вправо!.. Шланг в захвате!

— Есть! — Гудков включил тумблер. — Восемь… шесть… четыре… два, — считал вслух прапорщик, пристально наблюдая за тем, как трос, па котором держится заправочный шланг, медленно исчезает в конце крыла. — Сцеп!

Заправщик и разведчик летят рядом, связанные шлангом.

— Правый к приему топлива готов! — доложил Давтяну его помощник.

— Командир огневых установок готов! — ответил Гудков. — Даю топливо! — Он повернул кран на своем пульте. — Топливо подано, шланг провис!

«Орион» пронзил мощное облако и вынырнул в синеву чистого неба.

— Слева — шестьдесят! — крикнул штурман, увидевший в нескольких сотнях метров три самолета с красными звездами на хвостах.

— О'кей, вижу! — ответил Армстронг и повернул штурвал…

…Гудков заметил выскочивший снизу, из-за облаков, темно-серый самолет.

— Справа пятьдесят — цель воздушная! — доложил он. — Американец!

— По-онял, — спокойно ответил Волк…

…Заправщик висел чуть левее самолета

Давтяна, а чуть впереди и выше — самолет с опознавательными знаками морской авиации США.

— Отдал четыре тонны! — доложил Гудков.

— Как там американец? — спросил генерал Гладков.

— Очень хорошо себя ведет, — ответил прапорщик.

— Видишь его бортовой? — спросил Волк.

— Две тройки!

— Майор Армстронг, — пояснил Волк генералу.

— Отдал семь тонн! — доложил Гудков.

…Встав с сиденья, Нильсен осматривал советский самолет из-за спины Армстронга.

— Какой экипаж у русского заправщика, сэр?

— Шестеро, — ответил штурман.

— А пушек?

— Восемь.

— Вы разве не изучали русские самолеты? — спросил Армстронг.

— А что толку? — ответил Нильсен. — Все выскакивает из башки, как только увидишь наяву эту дуру, — он показал на воздушный танкер…

…Волк взглянул вверх, не приблизился ли «Орион».

— Конец перекачки! — доложил Гудков, — Насосы выключил! К продуву готов!

— Даю продув! — слышится в наушниках Волка…

…Армстронг уселся на место Нильсена, повернул переключатель па пульте, и в наушниках зазвенела русская речь:

— Продув закончил… Иду на расцеп… Длю расцеп!..

Шланг соскочил с крыла разведчика, остатки топлива, расплывшись, закрыли на миг парашютик. Разведчик круто лег на правое крыло и плавно заскользил вниз.

— Большие отошли нормально! — доложил Гудков.

— Убрать шланг! — приказал Волк.

— Выполняю!

Армстронг повернул штурвал, и его самолет вплотную приблизился к советскому заправщику. Армстронг приветливо поднял руку. Волк козырнул в ответ.

— Как дела, Волк? — спросил Армстронг.

— Отстрелялся, не видишь? — ответил капитан.

— О’кей… Эти двое, что взяли у тебя керосин, куда они так рванули?

— Раньше ты не спрашивал, а бежал за ними, — усмехнулся Волк.

— Старею… Да черт с ними, в конце концов! Кто сегодня рядом с тобой? Гремячкин?

— Нет, новенький, — ответил Волк. — Как у тебя, Ли?

— Месяц назад жена родила еще одну девку — четвертую! — сокрушенно сказал Армстронг.

— Кошмар!

— Но я все равно откую мальца! Через год!

— А если снова дочь? — спросил Волк.

— Тогда сделаю еще один заход — последний!

— Не промахнись!

— О’кей! Ты домой?

Волк промолчал.

— Ясно! А мне еще пилить и пилить здесь. Адмирал взвоет, если кто-нибудь из ваших пролезет в район его маневров!

— Курс — сто тридцать! — доложил Скиба. — Домой!

— Выполняю! — ответил Волк, круто повернув штурвал…

Заправщик лег на левое крыло и заскользил вниз, к облакам.

Лейтенант Гладков отстегнул привязные ремни, сполз со своего кресла, пробрался мимо летчиков в кабину Скибы. Штурман уступил место за столиком, а сам уселся на полу рядом.

Самолет повел генерал Гладков.

— Для разрядки — справочное бюро! — донесся веселый голос Гудкова. — Можно, товарищ командующий?

— Разрешил, — ответил Гладков.

— Если нельзя, но очень хочется, то можно! — сказал Гудков.

В реакторном отсеке атомной подводной лодки среди труб и баллонов со сжатым воздухом, работают пятеро в защитных костюмах. Их фигуры еле различимы в клубах пара. Резко звенит сигнализация, то и дело вспыхивают ярко-красные плафоны и табло: «Опасно! Радиация!». Голос Алена за кадром: