Александр Варго - В моей смерти прошу винить… (сборник)

«Я уже близко, Граф».

Он надел куртку, извлек из-под кровати спортивную сумку, пошарил в ней рукой и достал пистолет. Заложил за пояс. Осмотрел комнату, выключил свет и вышел из квартиры.

Станцию переливания крови Охотник нашел сразу. Машину оставил на противоположной стороне и пошел к одноэтажному зданию. В коридоре, как и в обычной поликлинике, сидели люди. Охотник протиснулся через толпу жаждущих сдать свою кровь и направился к кабинету заведующего. Постучал и сразу же вошел. За столом сидел лысый мужчина в белом халате. Чрезмерная худоба и бледность лица говорили о том, что заведующий отдается делу целиком и полностью. А может, даже был примерным донором и сам ежедневно скачивал с себя по поллитра. Чушь, но вид у медработника был плачевный.

– Чем могу служить? – проскрежетал заведующий.

Охотник достал поддельное удостоверение капитана УБОП.

– Капитан Ронин. Управление по борьбе с организованной преступностью.

– Очень приятно. Присаживайтесь.

Несмотря на улыбку, появившуюся на бескровном лице, Охотник заметил, что заведующий нервничает. Возможно, какие-то махинации с плазмой. Его это не интересовало. Ему нужен Граф.

– У меня к вам несколько вопросов.

– Да, да, пожалуйста.

– Меня интересует вот этот человек.

Охотник достал из бумажника сложенный вчетверо листок, развернул его и положил перед доктором.

– И что я должен о нем сказать?

– Не приходил ли он к вам за последнюю неделю?

– Ну, вы знаете, к нам приходит уйма людей. Мы могли его и не заметить среди всех прочих.

– Да, конечно. Но я говорю не о донорах. Он мог устраиваться к вам на работу.

– Да бог с вами. К нам работников присылают из Мурманска. Начиная от уборщицы и заканчивая вашим покорным слугой.

Какие манеры. Покорный слуга. Охотника начало подташнивать от слащавого тона собеседника.

Если будет такая возможность, я убью его вместе с Графом.

Охотник встал, достал из кармана клочок бумаги со своим телефонным номером и положил перед заведующим.

– Если что-нибудь вспомните, дайте знать.

– Непременно. – Доктор тоже встал. – А что он натворил?

Охотник остановился у двери. Улыбнулся. На мгновение он стал прежним Костиком.

– Алименты не платит, паршивец.

Граф лежал с открытыми глазами на застеленной кровати. Он пытался уснуть. На столе-тумбе загудел телефон. Граф не любил всех этих новшеств, но чтобы не прослыть старомодным и тем самым не привлечь к себе внимания, он купил аппарат. Вибрацию сменила мелодия из кинофильма «Омен». Граф сел на кровати. Он чувствовал, что-то случилось. Взял трубку.

– Да.

– Владимир Ильич?

– Да.

– Владимир Ильич, это Светлана Федоровна. Вы не могли бы подъехать на станцию?

– А что случилось?

– Обычное собрание. У нас так всегда. Шеф решил…

Граф не стал дослушивать тираду Светланы Федоровны.

– Через час буду, – сказал он и нажал «отбой».

Неужели они обнаружили недостачу? Так-то, Владимир Ильич, придется загипнотизировать их снова. Раз без документов получилось устроиться, да еще и под именем Владимир Ильич Ульянов, то и в непричастности к пропаже он убедит их легко.

Но все-таки тревога не уходила.

Он оделся и вышел в морозную темноту.

Ждали только его. Когда он вошел в кабинет заведующего, все уже сидели за длинным столом. Не было только Лиды – весьма недалекой дамочки, и Дениса – долговязого парня, так и не вышедшего из подросткового возраста. Скорее всего, они сидели на приеме крови.

– Присаживайтесь, Владимир Ильич, – сказал заведующий и указал на свободный стул.

Граф сел и сложил перед собой руки. Пальто он так и не снял. Собравшимся было наплевать, кто в этом кабинете во что одет. Все плакаты в коридорах станции, гласившие о немедленной сдаче верхней одежды в гардероб, касались исключительно граждан доноров.

– Ну что ж, дорогие мои. Собрал я вас по одному щепетильному дельцу.

Пауза предполагала выявить виновника этого дельца, но ничего подобного не произошло. Граф всмотрелся в черты лица заведующего станции Александра Ивановича Широкова. Если бы Граф не знал, кто здесь на самом деле вампир, то решил бы, что это Широков. Пронзительный гипнотизирующий взгляд, бледное лицо и манера говорить…

– Владимир Ильич, что вы думаете по этому поводу?

Граф слишком поздно оторвался от размышлений, поэтому практически ничего не слышал.

– Прошу прощения? – переспросил он.

– Мы хотели бы услышать ваши размышления по поводу визита к нам капитана УБОП.