Александр Варго - В моей смерти прошу винить… (сборник)

– Да, – сонный голос Богдана раздался в трубке.

– Богдан, друг мой. – Шутливый тон Максима наверняка сбил с толку собеседника. И пока тот не очухался, Маркелов продолжил паясничать: – Как семья? Как сам?

– Слушай, чего тебе надо? – Вместо «здравствуйте» Орлов огрызнулся.

– Да так. Думаю, дай-ка другу позвоню. Пока он жив еще.

На другом конце молчали. Пауза уже начала раздражать, когда Богдан сказал:

– Отсоси у пьяной обезьяны, придурок.

Макс не сразу понял смысл этого предложения и только поэтому продолжал улыбаться. Он даже собирался что-то сказать в шутку, но Орлов отключился.

«Отсоси у пьяной…»

– Ах ты, сука!

Макс снова набрал номер Богдана, но он не взял трубку, ни в третий раз, ни в двадцать третий.

– Сука! – выругался Маркелов и пошел на кухню есть шпроты с оливками.

Пьяный начальник был уже нормой. Он что-то орал, потом переходил на шепот. Вел беседу с собой любимым. Максим Маркелов, несмотря на помятый вид, был в приподнятом настроении и чувствовал себя бодро. Но благая весть о гибели Богдана была омрачена появлением полицейских.

Максим складывал «косынку», когда к нему за перегородку заглянуло не очень приятное лицо. Точнее, оно было вообще неприятным.

– Максим Маркелов?

– Он самый, – сдержанно ответил Макс и снова принялся выискивать подходящие карты. – Может, все-таки войдете? Раз вы уже здесь, – сказал он, увидев, что мерзкая рожа все еще нависает над перегородкой.

Второй уже стоял в проходе. После предложения Маркелова он подошел к его столу и присел на угол. Показал «корочку» в развернутом виде. Слишком быстро, чтобы Макс смог рассмотреть хотя бы фотографию. Но ему было наплевать на то, кто они и чего от него хотят.

– Нас интересует, где вы были вчера с полуночи до часу ночи, – спросил полицейский с мерзкой рожей.

– Могу я узнать, с какой целью интересуетесь?

Тот, что сидел на столе, чуть из штанов не выпрыгнул.

– Можешь, – прошипел он. – Но только у нас в кабинете. Хочешь?

Макс подумал, прежде чем сказать. Вот что ему нравилось в полиции, так это то, что общение с ними заставляет обдумывать каждую букву тех немногочисленных слов, которые приходится им сказать.

– Нет, пожалуй, – отказался Маркелов. – Давайте здесь.

– Где вы были с полуночи до часу?

– Дома, разумеется.

– Кто это может подтвердить?

– Вы знаете… – начал Макс и осекся. Он знал, что они имеют в виду. Орлова убили. Они пробили все звонки перед его смертью, и – оп-ля, придурок Маркелов как раз решил поиздеваться над потенциальной жертвой.

– Я. Я могу подтвердить.

Макс узнал голос, но еще не совсем понимал, что Маша спасла его.

– А вы, собственно, кто? – спросил мерзкий.

– Я – Маша, – просто ответила девушка. – Мы с Максимом были у него.

– И что, он никуда не отлучался? – недоверчиво спросил второй.

– А вы бы отлучились, когда по вам ползает обнаженная девушка?

Полицейские «зависли». «Милая девушка вполне может заставить представителя власти взвешивать каждое слово», – подумал Маркелов.

– Думаю, нет, – ответил и улыбнулся тот, что поселился на столе Макса. – То есть вы подтверждаете, что находились в квартире Маркелова всю ночь и он никуда не отлучался?

– Да, – уверенно ответила Маша.

– Что ж, тогда у нас вопросов больше нет. Извините за беспокойство.

Полицейские направились к выходу, но тут вдруг один с мерзким лицом остановился и пристально посмотрел в глаза Маркелову.

– А о чем вы разговаривали с Орловым по телефону?

Он едва не признался, не рассказал ментам о телеканале «ТеррорТВ». Надо же, выкрутился. Ни хрена ты не выкрутился, мудак. Тебя спасла девица-ресепшеонистка. Серая мышка, которую ты бы и не заметил, если бы не сталкивался с ней каждое утро. Она была неотъемлемой частью каждого утра, как чашечка кофе или собственное отражение в зеркале.

«Она тебя спасла. Придется ее отпустить».

Максим задумался. Нет. Это его заложники, и он не собирается делать никому поблажек. С его шоу выход только один. Он с нетерпением ждал вечера, чтобы замучить еще одно насекомое. Он хотел убить всех, прежде чем… Вот об этом-то он и не думал. Любому шоу приходит конец. И даже если к названию приставлять циферки 2, 3, 4, это уже будет другое шоу. Он боялся, что и его шоу закончится. Одно дело, если оно закончится с падением на пол отрезанной головы последнего заложника. А другое – если произойдет освобождение. Спецоперация, мать их! Уж тогда-то террористов никто не пожалеет. Попадаться в руки живым нельзя. Он и не собирался. Макс просто хотел досмотреть шоу.