Тэми Хоуг - Ночные грехи

Кот спрыгнул с ванны и фыркнул, ясно давая знать, что вовсе не интересуется ее желаниями. Типичный мужской эгоизм, подумала Меган. Она закрыла воду и потянулась за полотенцем.

Растеревшись им досуха, она покормила котов и сама съела сдобную булочку. Сидя за столом, уставилась в одну точку, не замечая ужасного беспорядка, творившегося у нее в гостиной, не обращая внимания на нераспакованные или полураспакованные коробки. Она не позволяла себе думать сейчас о необходимости «вить гнездышко» и окружать себя вещами, которые она коллекционировала, — чужие семейные реликвии и воспоминания других людей, которые вызывали у нее ложное чувство принадлежности к семье, все, что она находила на блошиных рынках.

Меган мысленно сортировала задачи по степени важности и прокручивала в уме раз за разом крупицы информации в попытке поймать что-нибудь важное для себя. Заявление Хелен Блэк проигрывалось в голове как видеозапись, и она напрягалась, чтобы увидеть или услышать то, что могло бы родить идею. Она не нашла ничего значимого в своей доле отчетов о недавних инцидентах и известных преступниках, которые просмотрела прошлой ночью. Но, возможно, кому-нибудь из ее сотрудников повезло больше.

Слизнув клубничное варенье с пальцев, она схватила мобильный телефон и нажала кнопку быстрого набора номера командного пункта.

— Агент Гейст. Чем могу помочь?

— Джим, это Меган. Есть новости?

— Пока ничего. Но сообщение о фургоне только что передали в эфир. Я жду, что телефоны горячей линии расцветятся, как рождественские елки, через час или около того. Каждый третий в штате, вероятно, знает, у кого есть старый фургон.

— А что относительно вчерашних списков? Что-нибудь выяснилось?

— Кое-что, но несерьезно. У нас есть пара неудачных попыток похищения детей в округе Анока, там был коричневый фургон, и ранее судимый педофил в Нью-Праге ездил на желтом фургоне…

— Вот это стоит проверить. Вы не звонили шефу полиции в Нью-Праге?

— Его еще нет на месте. Но он перезвонит сразу же, как только придет.

— Хорошо. Спасибо. Я собираюсь поговорить с родителями. Сообщайте на пейджер в случае чего.

Меган высушила волосы и зачесала их назад в свой обычный конский хвостик. Она нанесла слабые румяна и пару раз провела щеточкой с тушью по ресницам. В спальне откопала в чемодане бордовые узкие брюки до лодыжек и плотную темно-серую водолазку. Коты вскарабкались высоко на коробки в гостиной и наблюдали, как она натягивала парку и сражалась с шарфом.

— Эй вы, парни! Не стесняйтесь, распакуйте вещи и уберите здесь, пока меня не будет, — сказала она им.

Гэннон свернулся клубочком, поджав под себя лапки, и закрыл глаза. Пятница бросил на нее взгляд и мяукнул.

— Понятно, все как всегда. Ну и ладно, у вас все равно нет никакого чувства стиля.

«Люмина» завелась неохотно, рыча и кашляя. Ремень вентилятора где-то внутри завизжал, как зарезанная свинья, когда она включила обогреватель. Воздух, вырвавшийся из него, походил на дыхание Арктики.

От холода кончики пальцев на руках онемели, волосики в носу покрылись ледяной глазурью. Стараясь отвлечься от этой неприятности, Меган принялась изучать город. Она ехала по улице, обсаженной высокими деревьями на всем пути по направлению к западной части города. Благоустроенный, наиболее старый район Оленьего Озера был чем-то вроде Бивер Кливера — удобные семейные дома, собаки, писающие на снеговиков, слепленных детьми, которых сейчас развозили по школам в минивэнах. Она заметила, что никто из детей не шел в школу пешком. Было ли действительно слишком холодно или это из-за Джоша Кирквуда их не выпустили на улицу одних?

Центр города был как в любом киношном американском городке. Городской парк с его причудливой открытой сценой летнего театра и статуями давно забытых людей, старые с расширенным фасадом кирпичные магазины, здание суда, построенного из местного известняка. Шатровый кинотеатр в парке, постройки пятидесятых, с афишей фильма «Филадельфия» в 19.00 и 21.20, старый, но недавно отремонтированный гранд-отель «Фонтейн» — пятиэтажное здание во всем викторианском великолепии.

К северу и к западу от центра города старые районы уступили место недорогим постройкам шестидесятых, затем шли дома с двухуровневыми квартирами семидесятых и, наконец, самые последние застройки, состоящие из высококлассных особняков на участках в акр и более в псевдоанглийском стиле эпохи Тюдоров или четырех Георгов вперемешку со строениями с длинными скатными крышами в полтора этажа и, как правило, деревянным каркасом и деревенскими домами, окруженными кедрами и березами, с ухоженными лужайками, над которыми хорошо потрудились специалисты ландшафтного дизайна, искусно расположив на них валуны. Строители приложили огромные усилия, чтобы казалось, будто эти дома были там в течение десятилетий. Свободные площадки, огромные деревья и извилистые переулки производили впечатление уединения.