Питер Дойтерман - Сезон охоты

Гадское правительство, гадские налоги, гадские адвокатишки, гадская ООН с ее секретными планами нового мирового порядка! Правительство уделало пресвятого нашего Уильяма, и дед решил уделать все это гадское правительство. Когда он рассказал ребятам в отряде, что дед ладит водородную бомбу, те хохотали до потери пульса. Зря, они еще увидят. В этом правительстве все, как один, считай, уже трупы.

Подъехав к трейлеру, Джеред запер автомобиль. Бог с ним, с дедом, сейчас надо думать о том, как поскорее вернуться на объект и позабавиться от души с тоскующей там по нему девчонкой. Теперь, когда он знал, как принудить ее к послушанию, дяде Джереду, может, и не придется быть с ней таким строгим. Он самодовольно ухмыльнулся, ощутив, как энергично ворохнулся его внушительных размеров мужской инструмент. Ох, детка, тебя ждет неслыханное блаженство!

Он навестил собачек, которым вроде стало получше, налил им свежей воды. Вернувшись в трейлер, выпил пива и улегся спать.

В третьем часу ночи Джеред резко повернулся на бок и спустил ноги с кровати. Несколько мгновений сидел, гадая, что могло вырвать его из крепкого сна. Окна в спальне он оставил открытыми, ночь была наполнена обычными звуками лесной жизни. Едва слышно зудели насекомые да заливались древесные лягушки. Он крепко растер лицо ладонями и вновь прислушался. А может, просто приснилось что? Но нет, вот опять — отчетливый хруст ломающейся сухой ветки, причем где-то поблизости. Одна из собак неуверенно тявкнула, но остальные ее не поддержали. Через несколько мгновений послышался явственное шуршание потревоженной чьей-то ногой пересохшей листвы, хрустнула еще одна ветка. Он тихо поднялся и подошел к окну. Зажигаемый на ночь фонарь заливал задний двор оранжевым светом, от чего тени среди окружавших его деревьев казались только гуще. Не оборачиваясь, Джеред протянул руку к тумбочке и достал из ящика пистолет.

Он полностью полагался на собак, которые в случае появления посторонних поднимали неистовый лай. Но сейчас они молчали. Он обошел весь трейлер, трогая задвижки на окнах, но никаких признаков вторжения не обнаружил. Вернулся в постель, сунул пистолет под подушку. Уже засыпая, ясно услышал приглушенный треск статических разрядов, какой часто издают транзисторные приемники. Он снова прошел по трейлеру с пистолетом в руках, проверяя, не забыл ли ненароком выключить телевизор. От внезапно пришедшей в голову догадки по телу пробежал ледяной озноб. Никакой это не приемник, работает портативная рация! Неужели копы?

Еще с полчаса он переходил от окна к окну, вглядываясь в темноту и ломая голову над тем, почему так спокойны собаки. Может, их внезапная болезнь как-то связана с тем, что сейчас происходит? Потом вернулся в кровать и сразу провалился в глубокий сон. Успел лишь подумать, что утром надо будет первым делом поставить в известность деда. Если, конечно, все это ему не приснилось.

Крейс пришел в себя и попытался поднять голову, но не смог. Придавленный неподъемной, казалось, тяжестью, он лежал, уткнувшись лицом в холодный бетон. Затылок пронизывало острой болью, по шее сочилось что-то мокрое и липкое. Правая рука не слушалась, но левая шевелилась. Подвигав ею, он нащупал цилиндрический предмет диаметром около полутора дюймов, потом еще один и еще. Понял, что лежит под грудой металлических труб. Ноги, к счастью, оказались свободны.

После нескольких минут отчаянных усилий ему удалось наконец выбраться из-под труб и перекатиться на спину. Крейс пощупал проволоку, за которую так неосторожно задел ногой, взглянул вверх на эстакаду, по которой через проулок были перекинуты технологические трубопроводы. Кто-то изрядно потрудился, подняв на такую высоту пару дюжин стальных труб и наладив потом растяжку, нехитрое, но надежное спусковое устройство. Толстая защитная прокладка капюшона и кевларовые наплечники спасли его от тяжелых травм, удар отчасти смягчили и накладные карманы на груди и спине. Если бы не они, пара сотен фунтов металлических труб, летящих с высоты в двадцать футов, запросто могла бы его убить.

Значит, они знали о его присутствии в запретной зоне. Более того, ждали его появления в совершенно определенном месте, где и устроили свою ловушку. Дело плохо. Он взглянул на часы. Пятница, половина четвертого утра. Итак, откуда же они узнали? Для проникновения на объект он дважды пользовался одним и тем же путем, ответ скорее всего надо искать именно здесь. Охая и покряхтывая, он осторожно поднялся на ноги и ощупал здоровенную кровоточащую шишку на затылке. Достал армейский индивидуальный пакет и на ощупь заклеил рану пластырем. Потом с трудом доковылял до перекрывающих узкоколейку ворот.