Питер Дойтерман - Сезон охоты

Крейс убрал стетоскоп, рупор и прибор ночного видения и быстро, но бесшумно спустился по металлической лестнице на улицу. Осторожно перебежал ее и метнулся к проулку, где парочка исчезла из вида. Заглянув за угол, увидел в дальнем конце здание, где, похоже, размещалась электростанция. Вновь включив прибор ночного видения, убедился, что открывающееся перед ним пространство безлюдно. Кромешный мрак, сплошной, местами растрескавшийся бетон, ни одного мусорного бака, явственный запах химии... Похоже, они скрылись в одном из близлежащих цехов.

Пробираясь проулком, он наткнулся на пожарную лестницу, зигзагом идущую по стене высокого здания. Поднявшись на его крышу, понял, что здесь в отличие от его первого наблюдательного пункта передвигаться будет гораздо труднее. Все пространство угрожающе рассекали металлические тросы растяжек громоздившихся тут и там вентиляционных коробов. Зато парапет был гораздо ниже, и, заглянув через него, Крейс обнаружил, что очутился на крыше соседнего с энергоблоком цеха. Он вновь установил свое прослушивающее устройство и стал методично поворачивать его раструб от здания к зданию. Конечно, он осознавал, что выдающие присутствие людей звуки едва ли проникнут сквозь толщу бетона, но всегда оставался шанс засечь шум работающего оборудования. Он вслушивался до звона в ушах. Ничего. Однако он и так уже выяснил достаточно много.

Двое. Как в прошлый раз. Теперь он знал, что ему предстоит, и был уверен, что справится.

Джеред помог Брауну загрузить реторту. С контактными пластинами пришлось повозиться, целиком в ее горло они не пролезали, и немало времени у них ушло на то, чтобы распилить каждую пополам.

— Сейчас запустим, и отправляйся на разведку, — распорядился дед. — Прибор ночного видения захватил?

— Ага. И еще кое-что триста пятьдесят седьмого калибра. — Джеред многозначительно похлопал по оттопыренному карману.

— Если что увидишь, стрельбу не начинай, а вернись за мной. У трупа не спросишь, кто такой, откуда и зачем заявился. Нам нужно взять его живым. А для этого два ствола, сам понимаешь, полезнее, чем один.

Браун возился с насосом, внук продолжал пилить пластины, ножовка легко резала мягкую медь. Дед направился в котельную включить генератор. Прошел к цистерне, отвернул вентиль, вернулся и открыл кран подачи кислоты в реторту. Нарастающий булькающий шум свидетельствовал о том, что реакция пошла. Однако вопреки их ожиданиям включающий насос клапан бездействовал. Браун постучал пальцем по манометру.

— Похоже, забарахлил. Надо с ним что-то делать.

— В обход пустить нельзя? — поинтересовался Джеред, не спуская глаз с манометра. Бурление в реторте становилось все громче. — А то предохранительный клапан сработает, весь газ выпустишь.

— Да знаю, — почти со злостью буркнул Браун, его раздражала эта привычка внука изрекать прописные истины. Вот отец его, Уильям, — совсем другое дело. Тот думал самостоятельно, находил и предлагал нестандартные решения.

Браун поспешно крутанул резервный кран на ведущей к насосу трубке, тот с чавканьем включился, давление в реторте, судя по манометру, стало падать.

— Придется, видно, управлять вручную, — чертыхнулся Браун. — Давай отнеси девчонке еду и воду, а потом осмотри тут все по соседству. Через час доложишь. И еще, Джеред. С девчонкой не баловать. Вели ей завязать глаза, отопри замок, проверь, не прячется ли она за створкой, оставь пакет, уходя, не забудь запереть за собой дверь. Все! Ты меня понял?

Джеред кивнул и поднял с пола бумажный пакет. Насос начал давать перебои, и Браун вновь выругался.

— Значит, жду через час. Как раз с этой порцией закончу, и мы с тобой займемся выключателем.

С непроницаемым выражением лица Джеред вышел и, пока глаза привыкали к ночной темноте, минут пятнадцать постоял у здания электростанции, вспоминая, как они привели сюда девчонку с замотанной какой-то тряпкой головой и связанными руками. Бросили на несколько часов, потом вернулись уже затемно. Джеред знал, что она видела их лица. Однако Браун, принося пленнице пищу, всякий раз непонятно зачем приказывал ей закрыть глаза повязкой. Теперь это превратилось в своего рода ритуал. Она недвижно сидела с завязанными глазами спиной к двери, не произнося ни слова. Будто вообще не замечала их присутствия. То, что она молчала, Джереда даже пугало. К такому поведению он не привык. Он отчего-то вздрогнул и направился к нужному корпусу.