Урсула Познански - Игра 14.0

Внешность Доро, интонации, пронзительный взгляд странно подействовали на остальных: на какую-то секунду каждому пришла в голову мысль, что сказанное ею и впрямь возможно, — даже Бастиан поддался этому внушению. Но рассудок быстро взял верх.

— О призраках — это ты всерьез, что ли? — Он порылся в поясной сумке в поисках найденного утром куска коры с очередным посланием. Найдя, протянул его Доро. — Что ж, вполне возможно, что кроме нас тут еще кто-то есть, но это точно не призрак.

Доро, молча шевеля губами, прочитала стихи. Медленно подняла глаза, пристально посмотрела на Бастиана.

— Ты читаешь это, но не понимаешь написанного. «Ведаю я, кто следует за тобой, ведаю я, от кого ты бежишь…» О чем здесь может идти речь, как не о проклятии Тристрама? Он не выпускает нас из своих владений. С каждой секундой он становится сильнее, а мы не вольны сбежать от него.

Пауль протянул руку.

— Можно взглянуть?

Он прочитал послание, нахмурился и передал его Георгу. Один за другим странные стихи прочитали все участники игры. Одни пожимали плечами, другие неверяще мотали головой.

— Кто-нибудь догадывается, что это может значить?

Бастиан машинально поглядел в сторону Айрис, так и не ответившей ему ни тогда, ни сейчас, — но девушка неотрывно смотрела себе под ноги.

— Я же сразу объяснила, что это означает, — возразила Доро. — Это послание от владетеля здешних холмов. От владетеля и его спутников, которые по ночам восстают из Кровавого склепа. Притаившись в тени, они караулят нас с тех пор, как мы пробудили древнее проклятие.

Странное, жуткое чувство медленно вползало в душу — но вовсе не от слов Доро, а от того, с каким серьезным видом они были выслушаны. Никто даже не рассмеялся. Нервы у всех были уже на пределе.

— Вот только любопытно, — Бастиан снова взял слово, стараясь вложить в голос как можно больше сарказма, — когда же мы проявили такую оплошность, что разбудили это проклятие? Что мы такого неправильного сделали? Наступили на волшебный камень? Или вырыли выгребную яму на заколдованной земле?

Он увидел, что Айрис криво улыбнулась — и Штайнхен тоже. Доро потупилась, и Бастиан тут же пожалел о своем издевательском тоне. Просто у него уже начиналась аллергия на всю эту дурацкую суеверную болтовню.

— Прости, — он попытался говорить примирительным тоном, — но ты наверняка осознаёшь, что фантазия играет с тобой злую шутку. — Или тебе это даже не приходит в голову — ведь ты даже в грозу танцуешь на скалах. Бастиан отогнал непрошеную мысль. — Это всего лишь легенда, ничего более. Тут и так творится что-то неладное, и мне не нравится, что ты пытаешься еще сильнее всех запугать.

— А почему это творится? Мне кажется, ты просто не помнишь, о чем сказано в проклятии, — Доро, не мигая, смотрела ему прямо в глаза. — «Все же остальные, кто вступит в мои владения, навеки раскаются. Они окажутся в моей власти, и я уже никогда их не отпущу. Кости их будут ломаться, кожа — слезать с плоти. Их яства источат черви, их тело разъест слабость. Земля поглотит их одного за другим; мертвые по ночам будут восставать из могил, и их крики будут наводить на всех ужас и отчаяние». От Варце не осталось и следа, как будто его поглотила земля! А про разверстую могилу забыли? Ну что ж, будем дожидаться страшных ран, личинок, пожирающих запасы, и того, что нас постепенно будет становиться всё меньше. Двое уже пропали. Завтра, вероятно, мы недосчитаемся троих или четверых.

— Доро! — Резкий окрик Пауля прервал стенания девушки. — От твоих жутких историй у остальных руки опускаются. Этого нам только не хватает!

— Но если она права, — зашептал Ральф, — тогда мы никогда больше не выберемся отсюда. Или нет? — Его нижняя губа дрожала, как у ребенка, собирающегося вот-вот разразиться плачем. Пожалуй, именно это впервые пробудило в Бастиане сострадание к маленькому толстому разочарованному Ральфу, облаченному в тяжеленную кольчугу. Все заметили, как он упал духом, оттого что его надеждам пять дней подряд разыгрывать роль средневекового князя теперь уж точно не сбыться. А вдобавок ему теперь стало страшно. — Я уже однажды читал что-то такое о проклятом доме, который никого из тех, кто в него вошел, больше не выпускал. Он убивал людей, как мышеловка.

— Закрой рот!

Пара резких слов, сказанных Паулем, — и Ральф будто воды в рот набрал. Но внезапная вспышка грубости со стороны главного организатора их похода, похожая на ту, что случилась утром, расстроила Бастиана, и он даже не мог сказать почему. Нервы у нас ни к черту, это факт.