Урсула Познански - Игра 14.0

Словно наперекор всему, Айрис достала арфу и начала играть. “Planxty Drew”, в двух разных вариациях. “Tourdion”. Затем раздалась мелодия, которой Бастиан не знал, но в ее интонациях оживали воспоминания, она звучала прощанием.

Внезапно музыку Айрис нарушил какой-то шум, раздались стоны и тявканье. Стонал Арно, лаял Родерик. Пес вцепился в самодельный поводок, и Альма добросовестно старалась его успокоить.

Особо не задумываясь, Бастиан машинально поднялся и осмотрел Арно, который, должно быть, ударился во сне головой — рана на лбу снова начала кровоточить. Бастиан присел на колени рядом с ним и принялся рыться в поясной сумке, пытаясь найти что-нибудь, чем можно было бы перевязать ему голову.

— Не прикасайся к нему!

Он обернулся, увидел пышущий гневом взгляд Альмы и ее побагровевшие пухлые щеки.

— Что?

— Оставь его в покое! Ему так плохо только потому, что ты касаешься его своими проклятыми пальцами!

Арно застонал. Кровь текла с его лба, капая на пол.

— Слушай, — сказал Бастиан. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не накричать на девушку или немедленно не задушить разбрехавшуюся собачонку. — Я только пытаюсь ему помочь. Он снова разбередил рану, видишь? Нужно протереть лоб и наложить новую повязку.

— Не тебе этим заниматься!

Она начала истово креститься. Бастиану оставалось лишь сжимать кулаки, так что ногти врезались в ладони.

— Ты приносишь нам одни несчастья. Без тебя мы не оказались бы здесь, а Арно был бы здоров!

Спокойствие, полное спокойствие.

— Ты правда в это веришь?

Альма не ответила. Успокоив Родерика, девушка демонстративно повернулась к Арно.

— Да она спятила, — озлобленно пробормотал Бастиан, вернувшись и садясь рядом с Айрис.

Ее пальцы соскользнули со струн.

— Нет. Она просто не может принимать от тебя никаких одолжений. Чем вежливее ты себя ведешь, тем труднее им принести тебя в жертву. Для них было бы легче, если бы ты оказался задни…

— Отдай немедленно! — Шлепок, удар. — Это мое!

— Теперь уже нет. — Ральф вырвал фляжку из рук Моны и попытался ее открыть, одновременно удерживая девушку на расстоянии, несмотря на то, что она старалась ударить и исцарапать его.

— Если ты уже высосал свою воду, это твоя проблема! — крикнула она.

— Ах, так? Это тебя тоже не касается.

Ральф наконец отвинтил пробку и сделал большой глоток. В следующую секунду он отскочил в сторону — Мона выставила колено, намереваясь устроить ему подножку.

— Тупая корова!

Она вырвала фляжку у него из рук.

— Сделаешь такое еще раз, и я проломлю тебе голову, — прошипела она.

Ральф пробрался на свое место возле костра, наигранно посмеиваясь и держась подчеркнуто нагло.

— И чего это там старуха так расшумелась! — воскликнул он.

Айрис вновь заиграла на арфе, сплетая сеть из мягких созвучий, навевающих покой, набрасывая эту сеть на весь подвал старинного замка.

— Я когда-то прочла, что мы находимся всего в двух трапезах от варварства, — сказала она. — Сегодня мы как раз остались без двух трапез, без ужина и без завтрака, и вот уже готовы проломить друг другу головы. А из-за того, что не хватает воды, дело пойдет еще быстрее.

Из-под ее пальцев вырвался стремительный звук, похожий на журчание родника.

Мало-помалу напряжение, висевшее в воздухе, улеглось, сменившись покоем; во всем чувствовалось бессилие. Разговоры утихли. Альма, Ральф и Натан растянулись на полу и вскоре задремали. После того, как заснула и Лисбет, Георг предпринял еще одну попытку обследовать каждый уголок подземелья. Айрис отложила арфу в сторону, прильнула к плечу Бастиана и закрыла глаза.

На плечи навалилось сумеречное настроение. Усталость, сморившая остальных, передалась и Бастиану; он почувствовал, как утомлен, но пока что не хотел давать себе волю. Пауль, наоборот, все-таки заснул; Айрис и Штайнхен тоже. В отряде почти воцарился мир. Тихо и однотонно похрапывала собака, ее узкая грудка вздымалась и опускалась, вздымалась и опускалась, вздымалась…

— Тссс!

Звук проник в сознание Бастиана, словно укол иглы, и он вздрогнул от ужаса.

Рядом с ним, держа факел в правой руке, на корточках сидел Георг, прижимая палец к губам.

— Тихо. Пусть Пауль поспит. Ты можешь взглянуть кое на что? — Его шепот был тих, словно дыхание. — Кажется, я обнаружил в засыпанном коридоре слева одно маленькое отверстие. Не слишком большое, к сожалению, но, может быть, что-то удастся там сделать. Если я прав, мы разбудим остальных, но сначала я хочу убедиться наверняка. — Он поднялся и нетерпеливым жестом позвал Бастиана. — Думаю, тебя это очень обрадует.