Монс Каллентофт - Осенний призрак

Адвокат Юхан Стеченгер нажимает на газ. «Дворники» мечутся по ветровому стеклу на максимальной скорости.

«Ягуар» безупречно реагирует на его команду, успевая вовремя проскочить перед носом автобуса и увернуться от мрачного вида черной «Вольво» с кузовом универсал, избежав столкновения.

Здесь, внутри, тепло, хотя утро сегодня довольно промозглое. «Ягуар» совсем новый, и от кожаных сидений еще исходит свежий, «фабричный» запах. Серый интерьер безупречно гармонирует с осенним пейзажем за окном.

Стены замка буквально завешаны произведениями искусства. Адвокат не может понять, что именно изображено на этих полотнах, однако знает, что они представляют собой немалую ценность. Именно поэтому рядом с ним стоит сейчас этот франт в твидовом костюме. Некий Пауль Буг-гей, то есть Буглёв, эксперт по современному искусству из Стокгольма, взявшийся оценить коллекцию Йерри Петерссона, причем без всякого гонорара.

«Этот Буг-гей, по-видимому, рассчитывает продать что-нибудь отсюда», — догадался Юхан Стеченгер, когда они вместе с экспертом поднимались в замок по холму, только что миновав мост через осушенный ров.

Оба молчали.

«Наверное, заметил мое презрение», — подумал адвокат, неловко чувствовавший себя с геями.

Собственно, это была одна из причин того, что он вернулся в Линчёпинг из Стокгольма. Люди здесь проще, и на чистых улочках провинциального города редко когда встретишь таких, как его спутник.

Часы на приборной доске показывали 10:12.

Юхану Стеченгеру предстоит грандиозная сделка, каких у него еще не было. В конце концов, ожидается приличный гонорар, в этом можно не сомневаться.

А поэтому стоит смириться с присутствием этого типа.

«Он презирает меня, — думает Пауль Буглёв, глядя, как неотесанный адвокат набирает код на охранной панели, установленной возле замковых ворот. — Хотя какое мне до этого дело!» Провинциальный болван.

— Роскошно.

— Да, черт…

Слова восхищения вырываются у Пауля непроизвольно, прежде чем он успевает опомниться. Наконец ему удается оторвать взгляд от большого полотна в вестибюле, и он смотрит на улыбающегося адвоката.

— Стоящая вещь, как я понял? — спрашивает тот.

— Это Сесилия Эдефальк. [70] Сесилия Эдефальк (род. 1954) — шведская художница. Полотно из самого известного ее цикла.

— Мне неизвестного, во всяком случае. Парень смазывает кремом спину своей подруге. На его месте я бы занялся грудью.

«На такие реплики я не отвечаю», — с раздражением думает Пауль.

Не обращая внимания на адвоката, он щелкает фотоаппаратом и что-то пишет в своем черном блокноте.

— И такие висят здесь повсюду, — не унимается Юхан Стеченгер.

Пауль Буглёв ходит из комнаты в комнату, снимает, пишет, считает на калькуляторе. Он удивлен и счастлив, как ребенок, и с каждой комнатой его восхищение возрастает. Ему кажется, что он стоит на пороге великого открытия. Должно быть, то же самое чувствовали археологи, раскопавшие терракотовое войско китайского императора. [71] Терракотовое войско — найденные в гробнице китайского императора Цинь Шихуанди в 1974 году 8099 полноразмерных статуй воинов и лошадей.

Мамма Андерссон, Анника фон Хаусвольф, Бьёрне Мельгаард, Торстен Андерссон, уникальная вещь Марии Мисенбергер, Мартин Викстрём, Клай Кеттер, Ульф Роллоф, инсталляции Тони Оуслера. [72] Современные шведские, норвежские и американские художники. Безупречный вкус. И только современное искусство, все приобретено, похоже, за последнее десятилетие.

Неужели Йерри Петерссон выбирал все это сам? В таком случае у него был талант. Он чувствовал настоящее, с этим надо родиться.

Этот деревенщина со своими дурацкими комментариями все еще здесь.

— А выглядит как обыкновенная фотография, если хотите знать мое мнение.

Это он о Мисенбергер.

— Какой-то маленький стаканчик с дыркой.

Это он о картине Ульфа Роллофа над кроватью в комнате, служащей, судя по всему, спальней Йерри Петерссона.

Тридцать миллионов, не меньше.

Окончив осмотр, Пауль выпивает на кухне стакан воды. Потом еще раз перечитывает свои записи и просматривает снимки в фотоаппарате.

Глаз.

Йерри Петерссон или кто-то другой, кто собирал эту коллекцию, имел хороший глаз.

Сейчас вы проходите по моим комнатам.

Ты глазеешь, он насмехается.

Вы не знаете, что вам еще предстоит увидеть.

Я не просто так заинтересовался искусством, на то имелись особые причины.