Виктория Платова - Инспектор и бабочка

Он – полицейский, и этого вполне достаточно.

А тип за стойкой «Старой подковы», если кого и напоминал, то только гусеницу. И воплотиться в бабочку у него не было никаких шансов, даже Альваро с его недюжинным воображением не смог бы превратить его во что-нибудь приличное.

Наверное, это и есть Питер. Осел и брат утопленника Андреса по совместительству.

– Закажете что-нибудь или так и будете на меня пялиться? – спросил осел равнодушным голосом.

Но последние тридцать секунд инспектор пожирал глазами вовсе не нынешнего владельца «Старой подковы», а простенок между кофемашиной и полкой с сиропами. Там, среди нескольких выцветших литографий с видами Брюгге, висел карандашный рисунок.

И это был рисунок Альваро Репольеса.

Подобные прихотливые линии Икер узнал бы из тысяч других. Только Альваро был способен рассказать о человеке больше, чем видно глазу. Чем человек сам знает о себе. Вопреки ожиданиям, на листе бумаги были изображены не пейзаж, не женщина – мужчина.

Не старый, но и не очень юный, возможно, ровесник Икера. Ровесник самого Альваро. Появись он в кафедральном соборе Памплоны четверть века назад, на одного друга в их маленькой компании уж точно стало бы больше. К художнику Альваро и просто сорванцу без особых талантов Икеру прибавился бы еще и мечтатель по имени Андрес.

Почему Субисаррета вдруг решил, что это Андрес? И почему ему показалось, что Андрес был мечтателем и никем другим? Да нет, не показалось. Он точно знал, что Андрес – мечтатель, об этом сказал ему рисунок. Детское восприятие никуда не ушло, вот и сейчас, следуя за линиями на бумаге, как за дудочкой Крысолова, Икер видел недоступное глазу:

мечтателем Андреса сделало одиночество.

Он не смог или не захотел вырваться из Брюгге, переплыть канал, пересечь мост. Он остался там, где жили его предки, он занимался тем же, что и они: варил кофе, разливал по чашкам горячий шоколад. Рассматривал чужие, диковинные судьбы в остатках кофейной гущи и чувствовал себя вполне комфортно, пока однажды не встретил женщину. И… влюбился, как влюбляются только мечтатели: с первого взгляда. Эта женщина была случайной гостьей в Брюгге, в «Старой подкове», и от Андреса она ждала только кофе, а к его любви осталась равнодушной. И тогда…

Стоп-стоп.

О женщине Икер знает от хозяйки «Королевы ночи», об Андресе и Питере – тоже, и рисунок здесь ни при чем. Ценность рисунка вовсе не в том, что он вновь пробудил к жизни детские фантазии Икера, а в том, что он может послужить вещественным доказательством в деле пропавшего художника.

Стоп-стоп.

Нет никакого дела, никто не заявлял о пропаже Альваро Репольеса (единственная его родственница, памплонская тетка, умерла лет десять назад), и Субисаррета приехал сюда как друг, а не как полицейский.

– Это ведь ваш брат, не так ли? – спросил Икер, указав на рисунок за спиной осла Питера.

– Какая вам разница? – огрызнулся тот.

– Никакой. Просто я знаю, кто нарисовал его.

– А я – нет.

– Могу рассказать. Его нарисовал тот самый человек с фотографии, которого я ищу. Выходит, он заходил сюда.

– Что это меняет, если лично я его не видел?

– Он был знаком с вашим братом?

– С моим братом был знаком целый город, что с того?

Лицо Питера болезненно морщится, но не потому, что ему жаль покойного Андреса, а потому, что его раздражают даже случайные напоминания о нем. Так и есть, извечное соперничество двух братьев: всеобщего кофейного любимца и бедняги-неудачника, неспособного управлять даже таким маленьким заведением, как «Старая подкова». Дела в нем идут из рук вон, это видно невооруженным взглядом: кроме Питера в кофейне присутствуют лишь двое: Субисаррета (благоразумно отказавшийся от кофе местного разлива) и девушка-официантка, до сих пор она не произнесла ни слова. И не участвовала в разговоре, больше похожем на ленивую перебранку.

– Но человек с фотографии был приезжим.

– Приезжих здесь полно, все прутся в Брюгге, как будто им здесь медом намазано. Если начнешь вспоминать каждого – жизни не хватит.

Ничего он не добьется от упрямого осла, ничего! Будь здесь все полицейское управление Сан-Себастьяна и полицейское управление Бильбао в придачу – результаты были такими же плачевными.

– Я бы хотел взглянуть на рисунок поближе.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Проклятый идиот!

Хорошо еще, что Икер, наученный горьким опытом визита в «Королеву ночи», не стал распространяться о том, что он – «частное лицо». Самое время вынуть свое полицейское удостоверение и нащелкать им по носу проклятому идиоту. Может быть, там где бессильны люди, сработает бумажка?