Карин Альвтеген - Тень

— Тебя избрала Академия, поздравляю.

— Спасибо.

Торгни долго смотрел на Акселя, потом перевел взгляд на стены, завешанные дипломами и фотографиями, прекрасно сознавая, как неприятно Акселю его молчание.

— Ты что-то хотел?

Торгни продолжал изучать снимки, стоя к Акселю спиной. Вот он провел пальцем по верхнему краю рамки и стряхнул пыль.

— Герда тут недосмотрела.

Он медленно развернулся и направился к полкам у противоположной стены. Склонив голову, принялся читать названия и, внезапно заметив «Ветер шепчет твое имя», сказал:

— Надо же, у тебя нашлось время на такую второсортную литературу? А мне всегда казалось, что ты успеваешь только писать свои шедевры.

— Что-нибудь хочешь? Кофе? Виски?

— Нет, спасибо.

Снова наступило молчание, Торгни водил пальцами по корешкам книг Акселя.

— Я думаю, ты пришел по делу. Но, поскольку ты не предупредил меня заранее, у меня были кое-какие планы.

Торгни остановился:

— То есть ты думаешь, я пришел по делу?

— Да.

Он посмотрел на Акселя:

— А как ты думаешь, что это может быть за дело?

Аксель не ответил.

Торгни взял с полки «Ветер шепчет твое имя». С минуту постоял, взвешивая ее в руке.

— Ты знаешь, о чем она?

— Извини, но должен признаться, что на самом деле я пока не успел ее прочитать.

— Понимаю, утебя забот по горло. Могу рассказать, чтобы ты не тратил свое драгоценное время.

Это книга о Халине. Ты, наверное, помнишь ее? Это о ней мы с тобой так мило беседовали у тебя в сарае примерно год назад. Припоминаешь?

— Да, помню.

Торгни сделал задумчивое лицо.

— Ну что ж… Мне кажется, я могу пересказать этот разговор почти дословно. Так обычно бывает, если разговор тебе неприятен. И одну деталь я помню особенно четко, потому что от нее мне тогда стало легче. Ты тогда сказал, что между тобой и Халиной ничего не было. Так или нет?

— Между нами действительно ничего не было.

— И ты сказал, что вы не имеете друг к другу никакого отношения.

— К чему ты клонишь?

Теперь красной у Акселя была не только шея, но и все лицо.

Торгни покачал головой:

— Знаешь, Аксель, было время, когда я тебе завидовал, думал, что в тебе есть что-то особенное. Даже не книги, нет.

Он посмотрел на сцепленные руки Акселя. Пальцы его побелели. Крепко сжав зубы, Аксель слушал и молчал.

А Торгни не мог больше выдерживать легкомысленный тон.

— Какого дьявола ты сидишь тут и притворяешься? Ты же понимаешь, что разоблачен! И я знаю, что на самом деле ты полное ничтожество!

Аксель сжал зубы. Его руки задрожали, и он спрятал их на коленях. Торгни вернул на полку свою книгу и взял один экземпляр «Тени». Аксель увидел это, но отвел взгляд, не в силах смотреть на происходящее. Торгни не сводил с него глаз, будто боялся упустить момент, когда через пробитую им брешь вытечет последняя капля былого величия.

— Что ты чувствуешь, когда тебя подняли до небес и наградили Нобелевской премией за эту книгу?

Аксель не шевелился. Потом глубоко вдохнул, как вдыхают перед тем, как нырнуть. Несколько секунд он задерживал дыхание, а потом его тело упало вперед, а голова уткнулась в пишущую машинку. Торгни неподвижно наблюдал, как рушится фасад.

— Где она?

Минуты шли. Долгие минуты, на протяжении которых Аксель Рагнерфельдт старался не упасть со стула. Потом он начал подбирать слова, но они застревали у него в глотке.

— Торгни… Помоги мне…

— Говори, где она?

Акселю с трудом удалось выпрямиться — и Торгни увидел лицо незнакомца.

— Клянусь, я не знаю! Она говорила, что вроде бы собирается вернуться в Польшу… Торгни, пожалуйста, ты должен меня понять… Я был тогда в полном отчаянии…

Он умолял. Торгни поражался тому, что видел. Аксель Рагнерфельдт униженно молил о сочувствии. В ответ он не мог сказать ни слова, его мутило от происходящего.

Он посмотрел на книгу, которую держал в руках, пролистнул страницы. Буквы. Слова, собранные для того, чтобы описать самый страшный ад, в котором может оказаться человеческое существо. Так описать жизнь в концлагере мог только тот, кто прошел через это сам. Мучительный рассказ, перенесенный на бумагу для того, чтобы заставить замолчать демонов. И все это у нее отнял он, Аксель Рагнерфельдт. Он ограбил ее.

Он украл ее мысли, взломал ее душу.

— Она прислала мне рукопись и сказала, что я могу делать с ней все что угодно.

Торгни мгновенно охватил гнев.

— Она была нездорова! И ты это знал! Ты знаешь, сколько она мучилась с этим романом?