Карин Альвтеген - Тень

Его существование напоминало замкнутый кокон, лишенный связи с внешним миром. Разгульные ночи и угрызения совести поутру. Страшное, похмельное раскаяние, прогнать которое мог только новый загул. Ему нравилось ощущение общности с другими сезонными работниками, которые, как бездомные, вечно болтались где-то между зимой и летом. Это была почти его семья. Как-то на улице Сёдерманнагатан ему повстречалась пожилая женщина с собакой.

Женщина бросила на него беглый взгляд, и в ответ он изобразил на лице улыбку. Отведя глаза, женщина направилась в одну сторону, а он в другую. Его позабавила эта встреча. Приветливая улыбка незнакомца всегда вызывает растерянность, словно бы вынуждает к ответной реакции. Впрочем, хороший человек так не подумает. Но хорошим он себя назвать не мог. Уже не мог.

Прошли годы, накопилась боль и беспокойство из-за того, что что-то прошло мимо. Тревожные мысли возникали всякий раз, когда он обслуживал клиента с солидной карточкой и начинающейся лысиной. Ему словно напоминали: чтобы добиться настоящего успеха — такого, о котором будут помнить дольше, чем о том, что написано мелом на грифельной доске за барной стойкой, — тоже требуется время.

Боль в душе становилась все сильнее и сильнее. Даже алкоголь перестал помогать. Напившись, он начинал слышать какой-то чужой голос, и этот голос спрашивал у него, куда он идет. « Это действительно я? — интересовался голос. — Это действительно я только что встал из-за стола, и если так, то зачем я это сделал»

До какого-то момента он воспринимал свою жизнь как нечто временное. То, после чего, наконец, начнется настоящая жизнь. Он наивно полагал, что ему самому ничего не нужно делать, нужно просто дождаться времени, когда все окажется на своих местах. Однако теперь, когда он начал задумываться, он понял, что не так-то легко изменить то, что кажется временным. Может быть, его ввели в заблуждение регулярно поступавшие на его счет деньги. И ему казалось, что настоящая жизнь на самом деле проходит где-то в другом месте. В похмельной тоске он думал, что все дело в вакууме, который содержат атомы его тела.

Тела, про появление на свет которого никто, даже он сам, ничего не знал. Ему нужно отгадать загадку, и тогда ожидание будет оправданно. Деньги, регулярно поступающие ему, означали: где-то есть тот, кому все известно.

Он остановился у витрины возле магазина «Пет Саундс» на Сконегатан. Время от времени он баловал себя, покупая здесь диски, хотя цены были слишком высоки для его лишенного чаевых кошелька. Скачивать музыку бесплатно противоречило его нынешней идеологии совершенствования мира. Дверь открылась, и на улицу вышел молодой человек лет двадцати, держа в руке плитку шоколада. Проходя мимо Кристофера, он бросил на землю яркую обертку.

— Извините, вы что-то уронили.

Юноша бросил на Кристофера быстрый взгляд.

— Это просто мусор.

— Да, я вижу, но вы считаете, что кто-то должен убирать его за вами?

Молодой человек застыл на месте. Неуверенно посмотрел на Кристофера, пытаясь понять, не разыгрывает ли тот его. Кристофер выжидал в неподвижной позе, пристально глядя на юношу и на этот раз не улыбаясь. Прошло несколько секунд, после чего молодой человек наклонился и с пристыженным видом подобрал с земли бумажку. И только когда он ушел, Кристофер улыбнулся. Довольный собой и собственным поступком.

Теперь он искал приключений именно такого типа, поскольку все, связанное с сексом и алкоголем, внезапно перестало его волновать. Прежние развлечения сменялись мучительным раскаянием еще до того, как он успевал получить от них удовольствие. И он в растерянности обнаружил, что зашел в тупик. Что цена, которую приходится платить за временное облегчение боли, отпугивает его сильнее, чем сама боль. Он вдруг осознал, как трудно изменить поведение. Алкоголь и наркотики требовали свое, даже когда он решил от них отказаться.

Он думал: все можно изменить усилием воли, но оказалось, он зависит от своих привычек и самый опасный враг живет внутри его самого. Этот враг проник в его мозг и мешал ему принимать решения. Кристофер задыхался, не находил себе места от беспокойства. Ему хотелось расслабиться, хотелось забыть обо всем, но он боялся слишком дорогой платы — разрушительного похмельного покаяния. Возмездия за несколько часов благодати. У него больше не было защиты от того, что разрывало его душу. С паническим ужасом он все отчетливее понимал, что внутри его что-то медленно разрушается и подступает чернота.