Максим Шаттам - Теория Гайи

Тим похлопал Эмму по плечу:

— Видно, что он хороший человек.

Эмма вытерла слезы и сказала:

— Я вас познакомлю, когда мы выберемся отсюда.

— Эмма, как вы узнали, что в ангаре «GERIC» серийные убийцы?

Она кивнула на Монговица:

— Это он сказал мне…

Тим повернулся к нему:

— Что произошло?

— Что вы имеете в виду? — ответил Монговиц, чувствуя себя неловко.

— Вы в курсе, что случилось, правда? Вы знаете, почему ситуация вышла из-под контроля.

— Дело в том, что…

— Вы там были, да?

— Был.

— Вы сами видели этих убийц или повторяете то, что слышали?

— Видел. Но не всех, только самых страшных.

Монговиц дышал с трудом. Эмма и Тим переглянулись.

Они подумали об одном и том же.

— Давайте начистоту, господин Монговиц, — заявила Эмма.

Монговиц заговорил:

— Я прибыл в среду, в полдень. Сначала они не хотели пускать меня в ангар, но я представился и объяснил, что Еврокомиссия проводит проверку — здесь и в обсерватории на Пик-дю-Миди. И что если они меня не пустят, я позову полицию, и тогда будет поздно. Ко мне вышел начальник объекта, некий Петрус. Он притворялся старым маразматиком, но я вас уверяю, с головой у него все было в порядке. Он предупредил: то, что я увижу, может шокировать, но если я хочу понять, что здесь происходит, то не должен поддаваться первому впечатлению. Он предложил сначала показать, над чем они работают, а потом уже решить, как поступить дальше.

— Он хотел дать вам денег? — решила Эмма.

— Не совсем так. Он надеялся, что я пойму, насколько важны его исследования, и не стану предавать их огласке. В ангаре была тюрьма, в подвале — лаборатории. Я бы даже сказал, камеры пыток.

Он сказал это так, что у Тима по спине побежали мурашки.

— Зачем они это делали? — спросила Эмма.

— Не знаю. Я не успел узнать. Петрус начал рассказывать, что эволюция порой преподносит сюрпризы, что человеку грозит вымирание, и они как раз заняты спасением человечества. Когда Петрус это говорил, он выглядел как мессия! И вдруг в коридоре мы встретили одного из их «пациентов»! Он, кажется, был накачан наркотиками и едва передвигался, охранник почти нес его. На его рубашке была кровь, но, клянусь, в тот момент я и подумать не мог, что… Это был несчастный худой человек, в полуобморочном состоянии!

— Вы подошли к нему? — спросил Тим.

Монговиц опустил голову:

— Да. Прежде чем Петрус успел что-то сделать, я оттолкнул охранника, чтобы осмотреть несчастного. Вы понимаете, я не знал, кто это был. Я подумал, что они пытали несчастного ради своих экспериментов! Я решил, что там подпольная лаборатория, а это подопытный, невинная жертва! Я действовал из лучших побуждений!..

— Тише! — сказал Тим. — Вы всех перебудите.

— В следующее мгновение он ударил охранника и вцепился мне в горло. Он выхватил у меня ручку и всадил мне в шею. — Монговиц наклонил голову и показал шрам. — Он крикнул, чтобы все отошли назад, иначе он меня зарежет. В следующую секунду он отобрал оружие у охранника, швырнул меня на пол и взял Петруса в заложники. Он был очень сообразительным и понял, что начальник объекта обеспечит ему большую безопасность, чем какой-то посторонний человек! Когда сработал сигнал тревоги, он был уже снаружи. Он начал крушить местную систему электроснабжения. Позже тело Петруса было найдено около изгороди, его расчленили клещами. В ангаре была охрана, но не снаружи, и, когда этот человек вырвался на свободу, он без труда посеял хаос.

— Таким образом вышли и другие заключенные, — догадался Тим.

— Нет, не так. В ангаре было несколько уровней безопасности. Нас погубила наша доверчивость. Охранники погнались за беглецом, искали следы в лесу… но так ничего и не нашли: он пустил их по ложному следу. Он спрятался на базе и, дождавшись подходящего момента, вывел из строя все системы безопасности. И вот тогда он достиг своей цели. Двери камер распахнулись. Я был с помощником Петруса, Это он сказал мне, что их подопытные — серийные убийцы, отбросы общества. Это были буйнопомешанные и преступники, которые убивали, потому что только это доставляло им истинное наслаждение. Еще там было несколько гениев преступного мира, хитрых и изворотливых, — настоящих исчадий ада. Эти чудовища вырвались на свободу. Охранники стреляли, некоторых им удалось уложить, но более тридцати убежали. Их не удержать с помощью двух или трех пистолетов. Крики охранников и работников объекта прекратились только через четыре часа.