Марен Ледэн - Вирусный маркетинг

Циничному Натану нравится начало июля. Его счастье — отчасти продолжение несчастья других. Массовый отъезд студентов, бегущих от летней жары и загрязненного воздуха, уносит с собой и порождаемый ими беспорядок. Окончание семестра — возврат к спокойствию. Наконец-то настает время погрузиться в исследования. Период работы за письменным столом; период, которого Натан и жаждет, и боится: это страх и радость неизведанного, созревания идей, которые он сотни раз развивал на лекциях перед студентами.

Обычно из этого не выходит ничего значительного. Распечатанные на принтере результаты его изысканий часто разочаровывают. Натан даже начал сомневаться в своих исследовательских способностях. На факультете полно посредственностей, которые воображают себя светилами науки и с которыми приходится ежедневно сосуществовать, вынося их высокомерные претензии.

«Одной посредственностью больше, одной меньше…»

Идеальный образ научных исследований, который он мысленно рисовал, поступая на работу в университет, быстро развеялся, столкнувшись с реальностью внутренних войн за власть между лабораториями и между учеными-преподавателями. Постыдные окопные войны вездесущей бюрократии, которые интересуют его все меньше и меньше и от которых он старается отгородиться.

Стать свободным электроном.

Его отношение раздражает Бахию.

«В конце концов вас загонят в угол, как тех четверых, которые рассуждали так же! — ругается докторантка из Марокко, работающая с ним в одной лаборатории. — В один прекрасный день вас прижмут, потому что вы не занимаете никакой позиции. И тогда вам придется выбирать из двух зол».

Выбирать между виноватым молчанием и увольнением по собственному желанию.

Чаще всего Натан улыбается с понимающим видом и этим ограничивается. Он знает, что в каком-то смысле она права, но отвечать ей — значит ввязаться в игру. А он не желает ступать на скользкую дорожку. Вместо него это делают другие, начиная с молодой докторантки, которая уже три года совмещает работу няни с самыми разнообразными подработками, чтобы финансировать свои исследования.

У Бахии и правда проблемы с деньгами, но чем он может ей помочь? Его преподавательское влияние ограничено его же бездействием. По крайней мере, он убедил себя в этом. Чтобы не забивать голову неразрешимыми вопросами.

Или чтобы жить спокойно.

«А что еще остается?»

Таких, как Бахия, сотни! Натан не высказывает своего мнения о внутриуниверситетских сплетнях, и к нему почти никогда не обращаются за советом: большей частью его устраивает фактическое положение дел, дающее ему возможность работать в свое удовольствие. Неопределенный компромисс, которым не стоит гордиться. Временное решение, не более того.

С тех пор, как шесть лет назад его назначили на пост доцента в университете Гренобль-5 и прикрепили к лаборатории профессора Насиве по изучению социальных отношений, Натан проводит лето вдали от туристических столиц и кишащих людьми средиземноморских пляжей. Он чередует длительное заточение в рабочем кабинете с более или менее полезными перерывами. Во время перерывов он ходит в кафе или гуляет в горах.

Ученый смотрит на часы. «Уже одиннадцать!»

Пора возвращаться в кампус. У его ног простирается город, артерии которого подернуты дымкой одноокиси углерода. Сегодня утром, приняв душ, Натан пешком поднялся к Бастилии, бывшей тюрьме, превращенной в туристический объект. Пешеходная тропа за полчаса приводит к платформе, с которой открывается панорама изерской столицы с ее бурно развивающейся промышленностью. Высотные здания, обшитые листовой сталью, стройки и дымящиеся трубы контрастируют с пышной зеленью близлежащих массивов Бельдон, Шартрез и Веркор. Прогулка по возвышенностям Гренобля вскоре перерастает в созерцание научно-фантастического пейзажа, весьма далекого от образа, растиражированного средствами массовой информации благодаря зимним Олимпийским играм шестьдесят восьмого года, — образа горнолыжной станции, окруженной вечными снегами.

За всем этим — гренобльская впадина.

Лаборатория размером с целый город. Лабораторная агломерация. Социальные и технологические эксперименты между тремя горными массивами. На севере Натан четко различает Комиссариат по атомной энергии, Европейский центр синхротронного излучения, и институт Лауэ-Ланжевена, отмеченный на картах как водонапорная башня. На самом деле в институте находится ядерный реактор. Между скоростной магистралью, рекой Изер и линией железной дороги возвышается «Минатек», центр будущего, специализирующийся на нанотехнологиях. Дальше — Лаборатория электроники, технологии и приборостроения. Прямо перед Натаном, на юге, изрыгают черный дым огромные трубы химического центра Пон-де-Кле.