Виктор Пронин - Победителей не судят

Маньяк какой-то. Псих ненормальный. — Литературный критик, — уточнил Анфилогов.

— Надо же, как замаскировался! — восхищенно воскликнул Закотеев. — Это додуматься надо!

— Не ваша ли машина стояла на повороте, рядом с пустырем, где было совершено убийство Ухалова? — спросил Анфилогов. — Некоторые утверждают, что она простояла там несколько часов.

— Мало ли где могла стоять наша машина, — небрежно махнул рукой Евладов. — Да и наша ли... Сейчас столько совершается убийств... Куда ни плюнь, обязательно на место преступления попадешь. — Пока машина стояла, — продолжал Анфилогов, — дождь прошел... Очень четкие следы протектора остались... Со всеми подробностями, с повреждениями, сбоями... Все отпечаталось.

— И о чем это говорит? — расхохотался Закотеев. Его Канарский загар был виден даже в полутемной комнате. К тому же Закотеев продуманно надел белую майку с пальмами, видимо, привезенную с тех самых островов.

— Не в этой ли машине дожидались убийцы, пока жертва покажется из дома...

Не на этой ли машине они и уехали... Так вот мне подумалось.

— Ну, подумалось, и хорошо, — Евладов поднялся. — Спасибо за приятную беседу, за гостеприимство. Спрятали нас от такой жары, от такой жары... Мы бы все загнулись, если бы не приютили нас правоохранительные органы, а? А подонка этого не жалейте... Собаке собачья смерть. Если порешили ребята, значит, заслужил. Хорошего человека убивать никто не станет, за хорошего человека каждый заступится, — Евладов назидательно поднял короткий указательный палец и поводил им перед носом участкового.

— Да не было у него никогда этой собаки! — закричал Пияшев тонким, истеричным голосом, не выдержав унижения. Он бы и стерпел, возможно, подобное он терпел и раньше, но сейчас, когда в кабинете был Анфштогов, он сорвался.

— Как это не было? — остановился в дверях Евладов. — Ведь это... В газетах писали, что рядом с ним валялась и собака... Разве нет?

— Не его это собака! Ошиблись вы, ребята, обосрались!

— Это была не его собака? — Евладов снова прикрыл дверь и вернулся к столу Пияшева. Обидных слов участкового он попросту не услышал. — Чью же собаку он выгуливал? — вкрадчиво спросил Евладов и посмотрел поочередно на своих ребят, на участкового. — Чью собаку он выгуливал?

Закрыв лицо руками, Анфилогов тихонько раскачивался из стороны в сторону.

И только взглянув на него, Пияшев понял, какую глупость сморозил. Он тут же заткнулся, даже рот закрыл себе ладонью, и только распахнутые в ужасе глаза говорили о его состоянии.

— Ну? — Евладов, подойдя вплотную к Пияшеву, постарался заглянуть ему в глаза.

— Откуда я знаю! Соседи говорили!

— Ты участковый, — тихо произнес Евладов в полной тишине. — Ты все знаешь.

Ты, Саша, оказывается, пудрил мне мозги... Вешал лапшу на уши. Короче, дурил.

Не надо меня дурить, Саша. Это нехорошо. Такое обращение мне никогда не нравилось, а сейчас не нравится особенно. Ну ладно, ребята, главное мы выяснили... Пошли отсюда. Здесь, как я вижу, люди лживые и поганые. Кто-то обещал, что будут еще трупы... Я начинаю верить этому человеку, j Теперь я понимаю, что этот человек знал, что говорил. Да, Саша? Пока, Саша.

Когда Анфилогов убрал наконец руки от лица, в кабинете сидел один Пияшев, уставившись в стену прямо перед собой. Анфилогов отодвинул занавеску и выглянул во двор. Алая машина с откинутым верхом, стоявшая у самого подъезда, резко сорвалась с места и скрылась за углом дома.

— Хорошие у тебя гости бывают, Саша, — проговорил Анфилогов, усаживаясь в темный угол на тот самый стул, на котором совсем недавно сидел Евладов.

Пияшев потер ладошками лицо, пригладил волосы, поднявшись, проверил дверь — плотно ли прикрыта, выглянул в окно и, убедившись, что бандиты отъехали, снова сел за стол.

— Знаешь, что я тебе скажу, дорогой Иван Иванович... Да, я сорвался...

Сорвался. Как последний дурак. Могу написать рапорт и доложить начальству о том, что произошло. Подставил Касьянина под бандитские пули. Все может получиться по-разному, но мужик в опасности.

— Неужели ты это сделал случайно? — невинно спросил Анфилогов.

— Вон ты куда клонишь... Ну что ж, клони. Можешь написать рапорт. Но я вот что хочу сказать... Насчет хороших гостей, как ты только что выразился. — Участковый резко встал, отбросив в сторону стул, прошелся по кабинету, с такой же резкостью поставил стул на место и снова сел. — Ты знаешь этих ребят?

— Более или менее.

— Знаешь, кто они?

— Бандюги.