Виктор Пронин - Победителей не судят

— Как тебе все это? — спросил Колыхалов. — Работают ребята, а?

— Да, хватка есть, — согласился Касьянин. — Найти-то мы его найдем, чует мое опытное следовательское сердце! — рассмеялся Колыхалов. — Но вопрос в другом, вопрос совершенно в другом.

— В чем же вопрос?

— Успеем ли?

— Не понял? Успеете куда? К какому сроку? К какой такой торжественной дате?

— Речь не о сроке... Речь о другом... Видишь ли, Илья, есть сведения, что братва, потеряв любимого своего пахана, начала собственное расследование.

— А что... У них есть какие-то возможности?

— Илья! Что ты несешь?! Ты не знаешь, что у них возможностей больше, чем у нас? У них есть деньги, люди, оружие, они не связаны никакими правилами, законами, инструкциями... Кроме того, у них может быть та информация, которой нет у нас... Ну, и так далее.

Касьянин помолчал, вырисовывая на листке бумаги замысловатые узоры, которые в полной мере передавали смятенное состояние его души. Только услышав последние слова Колыхалова, он понял безнадежность своего положения. Если будущие поединки с милицией или прокуратурой давали ему какую-то надежду выкрутиться, то вступившая в расследование братва...

— Ты что замолчал? Илья!

— Записываю, — ответил Касьянин — Это... Насчет побочного расследования...

Это предположение или установленный факт?

— Это факт, Илья. Они уже были у нас, были у руководства, они очень круто начали. Сейчас братва отрабатывает недостроенные дома, населенные бомжами и наркоманами. Среди них наверняка должны быть свидетели.

— Вполне возможно, — согласился Касьянин и, распрощавшись с Колыхаловым, надолго замолчал, нависнув над исписанным листочком.

Да, возникли новые обстоятельства. С милицией и прокуратурой ему было проще, более того, он чувствовал себя почти неуязвимым. У них не было и не могло быть никаких доказательств, что убийство совершил именно он. Револьвер в озере, и на нем нет никаких отпечатков, если кто и видел его в темноте, это не может служить доказательством, никто не может твердо утверждать, что это был именно он. Ночь, ребята, темно, и мало ли что кому могло привидеться, отвалите, ребята.

Но теперь, когда в игру вступила братва... Все менялось. Этим-то не требовались никакие доказательства. Им будет достаточно того, что они его просто заподозрят.

Касьянин встал, вышел в коридор, прошелся, заглядывая в двери бездумно и бесцельно. Это было У него нечто вроде раскачки, способ развеяться или, наоборот, сосредоточиться.

— Что нового на криминальном фронте? — спрашивали у него.

— Без перемен, ребята, без перемен.

— Это как?

— Бои местного значения.

— Кого с кем? — смеялись в отделах, торопясь выкрикнуть свои вопросы. Все двери были распахнуты, и получалось так, что он, проходя по коридору, был на виду у всей редакции.

— Ну, как... Снайперы работают, минеры, диверсанты, заказные убийцы... Но основная масса залегла в окопах.

— Скоро поднимутся?

— Ждем! — смеялся Касьянин из последних сил.

Пока ходил он по коридору, отвечая на вопросы легкомысленные и веселые, все у него сложилось, все упорядочилось, и, вернувшись к себе, он за пятнадцать минут написал заметку, а потом, задумавшись еще на минуту, поставил заголовок:

«Доблестная милиция и крутая братва объединили свои усилия».

— Отлично! — воскликнул редактор, прочитав заметку. — Мне нравится! А?

— Мне тоже.

— Если уж такие силы объединились, то преступника они вычислят наверняка!

— Нет никаких сомнений.

— Может быть, и нам подключиться, а? Представляешь? Газета проводит журналистское расследование!

— Прекрасная идея, — проговорил Касьянин, пытаясь выдавить из себя улыбку.

— Давай! — воскликнул Осоргин. — Можешь считать, что получил редакционное задание!

— Ну что ж... Возможно, в этом есть какой-то смысл, — Касьянин подумал, что задание и в самом деле может оказаться кстати — у него будет право знать все подробности расследования, он может задавать вопросы и следователям, и бандитам. — Так это... Я вроде того что пошел?

— Конечно, иди! — воскликнул редактор, но тут же спохватился:

— Хотя нет, подожди.... Звонил следователь... Как же его фамилия... ан... Анпи... — Осоргин суетливо искал на столе бумажку, на которой, видимо, записал фамилию следователя. — Он позвонил мне полчаса назад, справился о тебе и сказал, что сейчас подъедет... Как же его фамилия...

— Анфилогов, — подсказал Касьянин.

— Во! Правильно! Иван Иванович Анфилогов. Ты уже с ним встречался?