Дэвид Галеф - Молчание сонного пригорода

— Понимаю. — Джейн встала сзади меня и положила руки мне на спину. С минуту она массировала мне плечи, потом ее руки упали. — Майкл, знаешь, в чем проблема?

— Хм, нет.

Джейн устало покачала головой. Потом она произнесла то, что явно было итогом многодневных размышлений:

— Знаешь, быть славным парнем — это одно, но ты превратился в тряпку.

Она права. Я согласился с ней на все сто.

Через три недели после бедствия специалист по восстановлению после бедствия таки не успел восстановиться. Он почти все время проводил дома, засыпал и высыпался, отстраняясь таким образом. Встав, он делал себе бутерброд и ходил по квартире, переставляя вещи с места на место. Кружка с Винни-Пухом скалилась на него из-за дивана, и он не мог найти бритву. Кроме как в магазин за едой, ему не нужно было выходить, не нужно было быть в каком-то месте в какое-то время. Когда закончится выходное пособие, он должен будет пойти на поиски другой работы, или, скорее, даже раньше, чем оно кончится, но в голове у него мутилось. То, что он совершенно бросил пить таблетки, одновременно было и хорошо, и плохо. Он больше не чувствовал сонливой слабости, которую относил на счет дилантина и которая стала его образом жизни, но вместо этого ему постоянно было не по себе и как-то тревожно. Он плохо спал и просыпался когда попало. Судя по тому, сколько было времени, когда он в прошлый раз смотрел на часы, он решил, что сейчас около полудня. Он стоял у окна и смотрел в никуда. Грязно-белый полумесяц стаявшего снега на дорожке казался жеваным. Серая бахрома январских облаков окрашивалась злобой. Что ж, возможно, кто-то из его начальников во «Взаимной лояльности» все еще злится, но, может быть, ему стоит разозлиться тоже.

Он до сих пор до конца не понимал, что пошло не так. Он вспомнил тот ужасный разбудивший его звонок в 6:35 утра, когда начальник отдела по обработке данных орал ему в ухо: «Как остановить, как остановить!» Подготовленная им имитация отчего-то сошла с ума, и всю систему завалили гигабайты информации файлами размером с небоскреб. И все рухнуло. Они с Доном просидели до десяти утра, чтобы вернуть систему в нормальное состояние, чтобы прекратить обработку данных и перезагрузить компьютеры. Они потеряли тонну данных, времени и денег. Он был убежден, что не он один виноват в произошедшем, хотя ни на кого не мог показать пальцем. Вдобавок этот Глисон, который чрезвычайно нелестно отозвался о работе Теда.

— Специалист по планированию восстановления, черт вас побери, — нам нужен специалист, чтобы защищать нас от таких, как вы!

Уэллер зловещим тоном заметил, что, по их подсчетам, потери за утро составили 1,3 миллиона долларов.

— Чтобы к среде духу вашего здесь не было.

— Вы меня увольняете?

Глисон шагнул вперед.

— Скажем так, мы просим вас уйти по собственному желанию.

Вот и все. Работа кончилась. На следующий день он пришел забрать свои вещи из бокса, захватив с собой несколько картонных коробок и зеленый мешок для мусора вместимостью сто тридцать литров. Он всегда считал, что на его рабочем месте ровно столько вещей, сколько требуется ему для выполнения работы, но удивился тому, сколько у него накопилось всякой всячины: устаревшие руководства, старые распечатки, целый ящик скрепок, листки для записок разного размера, так и не распакованная подушка для спины, три штуки антистатических ковриков для мыши, кривая стопка телефонных справочников, целый ящик корпоративных брошюр «Взаимной лояльности» и так далее и так далее. Потом еще разные безделушки — зачем он вообще держал у себя пластиковую ложечку из «Тако Белл» или три пустые банки из-под газировки? Как будто он пересматривал вещи, оставленные кем-то другим, кем-то очень на него похожим и все-таки уже отошедшим в прошлое. Что ему делать с несколькими фотографиями детей, которые он сделал во время обеденного перерыва на одноразовый «кодак»? Охранник должен был проверить его вещи на выходе, но всем было все равно. Все знали, что Тед Сакс не вредитель и не шпион, а просто бестолочь. В конце концов ему показалось слишком утомительным думать о том, что нужно выбросить, а что оставить, поэтому он стянул из кладовки еще две коробки и набил их под завязку.

Никто ничего не сказал. Бен и Солли вроде как избегали его, хотя Майра проявила любезность и спросила, как он. Кажется, она спрашивала от души, поэтому Тед ей ответил:

— Не знаю. — Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривоватая. — Я давно уже не в своей тарелке.