Дэвид Галеф - Молчание сонного пригорода

— Ой, здравствуйте. — Ее улыбка казалась еще более привлекательной, из-за того что была чуть-чуть неровная. Волосы уложены хрупким нимбом в пучок. Одета в старомодную блузку и плиссированную юбку, утянутую в талии. Отец Джеймса, в пиджаке и жилете, кивнул и даже чуть поклонился. Я запомнил его седеющие моржовые усы с того раза, когда несколько месяцев назад забирал Алекса из их дома.

Благодарение Богу за беджики с именами. При входе в класс лежала целая пачка незаполненных беджиков и маркер, чтобы вписать свое имя. Маму Джеймса, как я с облегчением увидел, звали Элен Оттоуэй, а папу Джордж Оттоуэй.

— Узнали что-нибудь новое? — Я показал рукой на класс.

— Да. — Элен больше ничего не сказала, и я подумал, что должен хоть немного их разговорить.

— Знаете, Алекс скучает по Джеймсу…

— Мне очень жаль, что в последнее время он не ходит в школу, — извинилась она, как будто это была ее вина.

— Как он? Алекс говорит, он болеет.

— Да, это верно. — Джордж шагнул вперед. — Мы не уверены, чем именно. В больнице говорят, надо провести тесты, чтобы узнать… — Но тут жена сжала его руку, и он переменил тон в середине фразы: — В чем дело.

— Понимаю. — Я изобразил понимающую улыбку. — Что ж, надеюсь, он скоро поправится. Передайте ему привет от Алекса.

Что я еще мог сказать? Я потихоньку убрался, сделав прощальный жест рукой.

У дальней стены класса Джейн все еще вела словесную игру с Уайлин, теперь к ним присоединилась третья женщина и подхихикивала в конце каждой фразы. Я не подходил к ним. Не то чтобы мне не нравилась Уайлин с ее властной манерой и неизлечимой привычкой перебивать — ладно, признаюсь, она выводила меня из себя, но я ею восхищался. Она владела единственным приличным книжным магазином в округе и была превосходной матерью-одиночкой. Я жалел, что она мне не нравится. Но если бы вам понадобилась книга и вы зашли в «Между строк», она засыпала бы вас столькими вопросами («Не читали Брукнера? А Мердок? Знаете, ее первый роман самый удачный»), что в конце концов вы пожалели бы, что не заказали эту чертову книгу по Интернету в блаженной тишине. А ее дочь Лили, полнощекая восьмилетняя девочка, которая постоянно торчала в магазине после школы, пока находилась в том возрасте, когда она старалась изо всех сил походить на свою мамочку.

Подойдя к компьютеру, стоявшему в уголке у шкафчиков, я посмотрел на экран. Над фотографией класса парили желтые печатные буквы: «ВТОРОЙ КЛАСС МИСС ХАРДИН». Можно было щелкнуть на иконке «УЧЕНИКИ», что я и сделал. Под именем Стива Боннати прилагалась его фотография, возраст и звуковой файл в одну фразу о том, чем он увлекается. «Мне нравится кататься на роликах и смотреть телевизор». Стейси Гевирц с таким видом, будто она хочет послать мне воздушный поцелуй; Джеймс Оттоуэй сказал, что он интересуется всем. Лили Уилбур сказала, что ей нравится продавать книги. Лайзе Чен нравится рисовать… и так дальше до Алекса Эйслера, он глядел чуть-чуть мимо камеры, как будто не хотел посмотреть мне в глаза. «Мне нравится читать». Щелчок по заголовку «Рисунки и картины» — ни одного рисунка Алекса, насколько я успел заметить. Еще пара кнопок: классная доска («Что мы делаем в классе») и аквариум с рыбами («Талисман класса»). Еще были ссылки на школьную библиотеку и два параллельных вторых класса.

Я поднял глаза и увидел, что Джейн отделилась от группы. Я едва успел подойти к ней, как мисс Хардин, циркулировавшая по классу, словно хозяйка дома среди гостей, встретилась с нами взглядом.

— У вас есть минутка? — спросила она. — Может быть, пройдем вперед?

Обменявшись тревожными взглядами, мы двинулись по проходу, как семейная пара. Мы встали рядом с учительским столом, как бы в ожидании выговора.

Она помолчала, подыскивая верные слова.

— Я хочу поговорить об Алексе.

Джейн кивнула за нас обоих.

— Как его дела?

— О, Алекс очень умненький мальчик. — Мисс Хардин улыбнулась еще шире. — Уверена, что вы это знаете. Ему хорошо удаются и языки, и математика. Еще он очень живой. Этой осенью он подавал такие надежды, — улыбка стала чуть уже, — но в последнее время стал какой-то сам не свой.

Джейн наклонила голову:

— Что вы имеете в виду?

— Ну, он часто ведет себя вызывающе…

— Вы хотите сказать, он хулиганит? — Джейн сразу же поняла свою ошибку: это было все равно что сказать «он калека» или «умственно отсталый».

— Скажем, у него появились причуды. Он то хнычет, что ему не нравится обед, то жалуется, что ему загораживают обзор. Он спорит по всякому поводу, а иногда кидает вещи на пол. — Мисс Хардин кашлянула. — К тому же он часто куксится. Как бы уходит в себя.