Джеффри Дивер - Исчезнувший

Снова загадки...

Когда помощник занес все их наблюдения на белую доску, Райм взглянул на пакет, где находился листок регистрации.

— Там недостает одного имени, — размышлял он вслух. — Записались девять человек, а в списке только восемь... Думаю, нам нужно обратиться к эксперту. — Приказываю позвонить, — сказал Райм в микрофон. — Вызови Паркера Кинкейда.

На дисплее появился номер 703 — код штата Виргиния, затем набираемый номер телефона.

Гудок. Через секунду девичий голос ответил:

— Дом Кинкейдов.

— Паркер здесь? Я имею в виду твоего отца.

— А кто его спрашивает?

— Линкольн Райм. Из Нью-Йорка.

— Подождите, пожалуйста.

Мгновение спустя в помещении послышался неторопливый голос одного из самых известных в стране экспертов по работе с документами.

— Привет, Линкольн! Пожалуй, ты не звонил уже месяц или два.

— Было много дел, — сказал Райм. — А чем ты занят сейчас, Паркер?

— О, у меня сплошные неприятности. Чуть не спровоцировал международный инцидент. Британское культурное общество пожелало, чтобы я определил подлинность записной книжки короля Эдуарда, приобретенной у одного частного коллекционера.

— То есть за книжку уже заплатили?

— Шестьсот тысяч.

— Дороговато. Она была им так необходима?

— О, там есть кое-какие пикантные сплетни о Черчилле и Чемберлене. Ну, не в этом смысле, конечно.

— Конечно. — Как обычно, Райм проявлял терпение к тем, от кого намеревался получить бесплатную помощь.

— Ну, я изучил ее, и что же? Мне пришлось поставить под сомнение подлинность этой книжки. — В устах такого выдающегося специалиста, как Кинкейд, это означало, что записная книжка — бесстыдная подделка. — Ну, они как-то пережили это, — продолжал он, — хотя до сих пор так и не заплатили мне за работу... Нет, милая, не ставь это в морозильник, пока не остынет... Потому что я так говорю.

Отец-одиночка, Кинкейд оставил пост начальника отдела в ФБР и основал собственную экспертную фирму только ради того, чтобы проводить больше времени со своими детьми.

— Как там Маргарет? — спросила Сакс.

— Это вы, Амелия?

— Да.

— Прекрасно. Не видел ее уже несколько дней. В среду мы повезли Робби и Стефанию в «Плэнет плей», и едва я начал побеждать Маргарет в какой-то игре, как сработал ее пейджер. Ей пришлось куда-то вламываться и кого-то арестовывать — не то в Панаме, не то в Эквадоре. Деталей она мне не сообщила. Так в чем у вас проблема?

— Мы ведем одно дело, и мне нужна кое-какая помощь. Вот сценарий: преступник записался в журнале регистрации у охранника. Понятно?

— Ну да. И вам нужен анализ почерка?

— Проблема в том, что никакой записи у нас нет.

— Она исчезла?

— Да.

— И вы уверены, что он не притворялся?

— Уверены. Охранник видел, как чернила ложились на бумагу.

— А сейчас ничего не видно?

— Ничего.

Кинкейд мрачно засмеялся.

— Это здорово. Значит, запись, сделанная преступником, не сохранилась. А потом на этом месте сделал запись кто-то еще и уничтожил даже след от его подписи.

— Верно.

— А на следующей странице ничего не осталось?

Райм посмотрел на Купера, тот, держа под углом следующую страницу журнала регистрации, осветил ее ярким светом (в последнее время следы записей выявлялись именно так: страницу уже не заштриховывали карандашом), после чего отрицательно покачал головой.

— Ничего, — сказал Райм. — Так как же ему это удалось?

— С помощью исчезающих чернил. Раньше они включали в себя фенолфталеин, пока его не запретило Управление по контролю за продуктами и лекарствами. Таблетку растворяют в спирте и получают синие чернила со щелочным пи-аш. Потом что-то пишут, и после недолгого пребывания на воздухе синий цвет исчезает.

— Понятно. — Райм вспомнил курс химии. — Содержащаяся в воздухе двуокись углерода воздействует на щелочь и нейтрализует цвет.

— Именно так. Фенолфталеина вы больше не найдете. Но то же самое можно проделать с тимолфталеиновым индикатором и каустической содой.

— И где покупают эту штуку?

— Гм!.. — Кинкейд обратился к дочери: — Ну... подожди минутку, дорогая. Папа говорит по телефону... Нет, все нормально. В духовке все торты выглядят кривыми. Я скоро приду... Линкольн! Я как раз собирался сказать тебе, что теоретически это гениальная идея, но за все время моей работы в бюро ни один преступник или шпион не использовал на практике исчезающие чернила. Это, знаешь ли, новация. Она имела бы успех на каком-нибудь представлении.