Петер Демпф - Тайна Иеронима Босха

Петрониус кивнул и потащил натянутое на рамку трехметровое полотно к горе. Издали она действительно напоминала огромную скалу, которую закатили в еще не законченное здание собора. С обратной стороны она была завешана льняными полосками ткани. Со стороны колонн осталось место для последней декорации. Тогда вся конструкция приобретала оптическую завершенность. Петрониус вставил рамку в отверстие и проскользнул за полоски. По лестнице внутри горы он забрался наверх, чтобы канатом прикрепить декорацию к раме. Оттуда, если просунуть голову сквозь ткань, подмастерье мог видеть всю площадь. Перед собором стояли скамейки, приготовленные для горожан и патрициев. Места для простого люда были огорожены канатами вокруг колонн.

Петрониус завязывал узел, когда над сценой раздался пронзительный крик.

— Босх!

Высокий голос рвался вверх и, отражаясь от колонн, эхом возвращался назад.

— Иероним Босх!

Из темноты собора показалась фигура инквизитора, который, тащил за собой актера в маске. Петрониус слегка приоткрыл полотно декорации — так он мог лучше видеть происходящее и ничего не пропустить. Человек, шедший позади священника, попал в луч света, прорвавшегося сквозь облака и озарившего пространство между колоннами, и оказался чертом с рогами на голове, с привязанными к ногам конскими копытами и хвостом с острым, в форме сердца, концом. Но одет он был в платье доминиканца.

— Иероним Босх! — прокричал инквизитор, и от этого крика у всех присутствующих по спине побежали мурашки. — Выходите и покайтесь, я знаю, что вы здесь.

Патер держал артиста в костюме черта за воротник и крутился во все стороны, чтобы не пропустить появления художника. Его белое как мел лицо светилось во мраке собора, а обычно красные глаза походили на черные дыры. Петрониус невольно спрятался за декорацию, чтобы остаться незамеченным.

Мастер Босх появился в тот момент, когда патер Берле повернулся к нему спиной. На лице мастера была язвительная улыбка, в его облике чувствовались уверенность и достоинство. Такой человек никогда не станет унижаться и брызгать слюной подобно патеру Берле.

— Что вам нужно от меня, патер Иоганнес?

Инквизитор обернулся и некоторое время в оцепенении смотрел на художника.

— Что мне нужно? Что мне нужно? Вот что мне нужно! — прокричал священник и толкнул актера в маске к ногам художника.

— Вы что, совсем лишились рассудка, одев сатану как доминиканца? Разве не сказано в Библии: не испытывай Господа Бога своего?!

Босх задумчиво кивнул, опустился на колено и помог человеку в маске встать.

— Там также написано: Господу своему Богу ты должен поклоняться и Ему одному служить. О служении доминиканцам, насколько мне известно, в Библии не сказано ни слова. Но так как они все более дерзко вмешиваются в дела веры в Хертогенбосе, сравнение со злым духом из Евангелия от Матфея кажется мне оправданным.

С этими словами Босх обращался не к инквизитору, а к актерам и рабочим, устанавливавшим декорации. Привлеченные криками священника, они собрались вокруг спорщиков. Петрониус хорошо видел их: оба бледные, один стоял, заложив руки за спину, другой — скрестив руки перед собой. Во втором ряду среди собравшихся подмастерье рассмотрел Якоба ван Алмагина, прикрывавшего лицо руками. Казалось, тот расстроен поведением мастера.

— Разве дьявол не искушает нас ежедневно? Разве мы не потакаем прихотям доминиканцев в нашем городе? Потому что проще сказать: тот виноват, этого надо наказать сразу, того — лишить жизни, чем произнести: я виновен, мы все должны быть наказаны, давайте покаемся, так как у всех нас один конец — смерть.

— Вам не удастся толковать Библию в соответствии с вашими еретическими мыслями. Наш Господь требует послушания. И я заставлю всех, потребую этого послушания от каждого!

— Вы что — Господь Бог, патер Иоганнес, что ведете подобные речи? Тогда разрешите поздравить вас. Это самое глубокое еретическое заблуждение, которое может появиться у человека. Лично я придерживаюсь Библии.

— Я не Бог, но и вы не Бог! И обещаю вам, что если завтра вечером черт выйдет в обличье доминиканца, я сам брошу факел и подожгу этот город. А вы уже давно горите в чистилище!

Петрониус видел, как люди отворачиваются от патера и возвращаются к работе. Одни бормотали что-то или обсуждали с соседями выходку инквизитора. Другие молчали и кивали мастеру Босху. Выступление инквизитора не произвело нужного действия, и он, яростно расталкивая толпу, исчез за колоннами. Мастер Босх дождался его ухода и обратился к актерам и рабочим: