Михаил Март - Когда ее не стало

– Твои придурки обезврежены, – сказал Визгунов и толкнул Брылева на стул. Тот сел, едва не перевернувшись. – Хочешь жить, будешь играть на нашей стороне.

Увидев начальника криминальной полиции, главарь «Кишки» затрепетал. Визгунов выстрелит не задумываясь. Для него авторитетов не существует. Если раньше хозяин района никому не давал повода для зацепки, то теперь его взяли с оружием в руках.

– Послушайте, господа начальнички, я против вас ничего не имею. Пичугину зарядили здесь стрелку, и он попросил у меня защиты. Вас тут никто не ждал. Мы ловим Ордовского и его придурков.

– Оставь свои песни для протокола, дружок. Сейчас пойдешь со мной в соседний цех. Кажется, мэр обещал тебе вознаграждение за эту сложную операцию? – продолжал Визгунов. – Вот там и получишь свои денежки.

Балабанов поднял рубильник, и все цеха осветились мощными прожекторами. Визгунов вывел Брылева из будки. Сейчас, при полном освещении, он увидел, что творится на противоположной галерее. Гнедой сидел с заведенными за спину руками, прислонившись к стене, рот заклеен липкой лентой

– Они спят, Боря. Их пушкой не разбудишь. На такие дела шпану не берут. Шагай вперед, – приказал Визгунов.

Теперь Брылеву не от кого было ждать помощи. Пришлось подчиниться.

Когда в цехах загорелся свет, Фима и его оператор побежали к центральным воротам первого цеха. На пороге их встретил Балабанов.

– Слушайте меня внимательно, ребята. Сегодня кино режиссирую я. Поднимайтесь на вторую галерею. Затаитесь на переходе, в проеме между первым и вторым цехом. Ход съемки идет в следующем порядке. В цех въезжает машина. Из нее выходит человек и что-то делает. Звук уберите. Команды он будет получать по громкой связи. Зрителю это слышать не надо. Потом прослеживаете на конвейере предмет, оставленный человеком из машины. Переходите во второй цех и снимаете все, что там происходит. Когда все закончится, мы определим, какие кадры куда отправлять. Все ясно?

– Яснее не бывает, – кивнул Фима.

– Тогда за работу.

Репортеры направились к лестнице, а майор вернулся в радиорубку.

Пичугин ехал на завод, ничего не опасаясь. Он знал весь план шантажистов. Брылев все рассчитал точно. Схема проста и очень надежна. Кроме Брылева, никто так досконально не знал заброшенную фабрику с ее многочисленными потайными ходами. То, что мэр приедет в сопровождении одного лишь шофера, должно придать киллерам большей уверенности, но им уже будет не суждено понять свои ошибки.

Бронированный лимузин въехал на захламленную территорию некогда знаменитой фабрики. Ворота цехов были открыты настежь.

– Въезжай прямо в цех, Афоня, там же и развернешься. Двигатель не выключай. Из машины выйду только я.

– Слишком рискованно, Олег Иванович, – пробубнил Федорчук.

– Молчал бы, защитничек.

И шофер замолк.

Лимузин въехал в открытые ворота, развернулся и затормозил. Пичугин тяжело вздохнул, набрал в рот воздуха, будто собрался нырять с вышки и, открыв дверцу, вышел с чемоданчиком из машины. В цеху горел яркий свет, и мэр никого не увидел. За спиной ворота, впереди кирпичная стена. Он стоял по центру огромной площадки, ничем и никем не защищенный. Потолка он не видел, глаза слепли от прожекторов, над ними – чернота.

Громкий голос из репродукторов заставил мэра вздрогнуть. Голос доносился со всех сторон, словно отдаваясь эхом по всем углам.

«Подойди к конвейеру и положи на него чемодан!»

Пичугин увидел транспортировочную ленту, уходящую за кирпичную стену через небольшое окошко. С другого конца стены находилась железная дверь, она наверняка заперта. Киллеры все продумали. С этой стороны их не достанешь.

Он положил чемодан на конвейер.

«А теперь открой его!» – приказал голос.

Мэр открыл чемодан, набитый деньгами под самую крышку.

«Закрой и отойди в сторону», – раздался жесткий приказ.

Что-то в этом роде он предполагал. Жизнь их ничему не научила. Ордовский тоже показывал им деньги. И что потом? На этот раз никаких пультов не понадобится. Закрывая чемодан, Пичугин нажал на незаметную кнопку внутри и захлопнул крышку, после чего вернулся в машину. Запрета на это не последовало, а под броней он чувствовал себя спокойнее. Не грех еще раз показать им свою трусость. Сейчас-то они не сомневаются в том, что добились нужного результата.

Мотор конвейера загудел, и лента понесла чемодан к стене. Пичугин свою миссию выполнил.

– Трогай, Афоня. Нам здесь больше делать нечего.