Нельсон Демилль - Дочь генерала

— Не знаю, не знаю... Я встретил его через несколько часов, вид у него был собранный, подтянутый, хотя, как я сейчас понимаю, немного встревоженный. Первые часы преступник не думает о содеянном, но потом оно гнетет его. То же самое происходит сейчас с Кентом.

— Мы сумеем доказать наши предположения? — спросила Синтия.

— Нет.

— Что же нам делать?

— Приготовиться к решительному разговору. Час настал.

— Кент будет все отрицать, и нам придется искать работу на гражданке.

— Очень может быть... И знаешь что? Я все думаю, а вдруг мы ошибаемся?

Синтия ходила по комнате взад-вперед, как бы споря с самой собой, потом предложила:

— Может, нам поискать то место, где Кент съехал с шоссе?

— Годится. Завтра рассветает в пять тридцать шесть. Тебе позвонить или прийти растолкать?

Синтия игнорировала мой вопрос.

— Дождь, конечно, смыл следы от шин. Но если Кент по неосторожности поломал машиной ветки на кустах...

— Это рассеет некоторые сомнения, но не затронет главного. Нет, нам нужны твердые факты.

— Хорошо бы посмотреть, не осталось ли на машине листьев, сосновых иголок, — упорствовала Синтия. — Если осталось, их можно сравнить с растительностью на месте.

— Можно было бы сравнить, если бы мы имели дело с круглым идиотом. Его машина вычищена, как перед техосмотром.

— Что же нам остается, черт побери?

— Провести прямой разговор и сделать это в подходящий психологический момент... Завтра после похорон будет в самый раз. Это наш первый, последний и единственный шанс.

— Да, если Кент собирается сделать признание, то сделает его сразу после похорон. Если хочет снять камень с души, то откроется перед нами, а не перед фэбээровцами.

— Только так.

— А теперь давай спать.

Синтия сняла трубку и попросила дежурную разбудить нас в четыре ноль-ноль. Трехчасовой сон, если я сейчас завалюсь и отключусь через десять секунд. Но на уме у меня было другое.

— Может, под душ вместе ради экономии времени?

Синтия промычала что-то неопределенное, дурной знак. Как однажды я слышал от отца, женщины распоряжаются семьюдесятью процентами нашего национального богатства и ста процентами норок. Синтия и я — мы оба немного робели, как бывшие возлюбленные, пытающиеся возобновить роман. Да и разговоры вокруг убийства отнюдь не способствовали настроению. Не было ни музыки, ни свеч, ни шампанского. Только тень Энн Кемпбелл, мысли об убийце, тяжело ворочающемся в постели на Бетани-Хилл, и два усталых, оторванных от дома человека.

— Хотя, может, это не совсем своевременно, — пробормотал я.

— Совсем несвоевременно. Подождем немного, а уж потом отметим. У тебя на уик-энде. Сам увидишь, как мы будем рады, что отложили.

Я терпеть не могу ждать. Но спорить не было настроения, а настраивать женщину я не мастак. Я зевнул и скинул с кровати покрывало.

— Bon soir, как мы говорили в Брюсселе.

— Спокойной ночи... — Синтия пошла к двери, но на пороге обернулась и произнесла: — Зато будет чего ждать.

— Большие ожидания.

Я выключил лампочку на тумбочке, сбросил халат и голый полез под одеяло. Я слышал шум воды в ванной комнате, стук дождя за окном, возню какой-то парочки в коридоре.

Как в четыре часа зазвонил телефон, я не слышал.

Синтия была уже одета, в окно заглядывало солнце, я почувствовал запах кофе.

Я сел в постели, и Синтия, стоявшая у моей кровати, подала мне пластиковую кружку и сказала:

— У них внизу экспресс-бар.

— Сколько времени? — спросил я.

— Восьмой час утра.

Я начал вылезать из-под одеяла, но вспомнил, что спал голым.

— Почему ты меня не разбудила? — воскликнул я.

— Сколько нужно людей, чтобы посмотреть на сломанный куст?

— Ты была там? Что нашла?

— Машина определенно съехала с Джордан-Филдз ярдах в пятидесяти от Райфл-Рендж-роуд. Видны две колеи, хотя следы от шин смыты. На кусте сломаны ветки, и содрана кора сосны.

Мелкими, частыми глотками я пил кофе, ожидая, когда прояснится в голове. Синтия в джинсах и белой тенниске смотрелась превосходно.

— Кора, говоришь, содрана?

— Я тут же помчалась на Джордан-Филдз, растолкала бедного Кэла Сивера. Он взял одного парня, мы втроем поехали туда и выпилили поврежденное на сосне место.

— Да не тяни ты резину!

— Потом вернулись в ангар и под микроскопом разглядели крупицы краски на дереве. Кэл сегодня отправит вырезанный блок в Форт-Гиллем. Я сказала ему, что краска, вероятно, с черного джипа «Черокл». Там свяжутся с заводом-изготовителем или сами сопоставят с образцами красок, которые имеются у них.