Нельсон Демилль - Дочь генерала

— Думаю, полковнику известно, что мы знаем об "а", "b", "с", и он велел рассказать обо всем остальном, если мы спросим. Сказано, и с плеч долой.

— Да, и миссис Фаулер засвидетельствовала, что, когда они нашли Энн Кемпбелл, она была мертва. Следовательно, полковник Фаулер не убивал.

— Вот именно, — заключила Синтия. — Я верю ей и никогда не поверю, что полковник Фаулер — убийца.

Оставшуюся часть пути мы ехали, погрузившись в свои мысли.

К дому Бомона мы приехали рановато, но решили, что ради разнообразия протокол можно поставить на второе место после реальности. Мы подошли ко входу, охранник проверил наши документы и надавил кнопку звонка.

Так распорядилась судьба, что дверь нам открыл молодой лейтенант приятной наружности. Звали его Элби.

— Вы прибыли на десять минут раньше, — не преминул заметить он.

На рукаве у лейтенанта Элби был шеврон со знаком различия пехоты — две винтовки вперекрест, хотя никаких указаний на его участие в боевых действиях не было. И все же я привык уважать пехоту и звание офицера.

— Мы готовы уехать и приехать через десять минут. Но может быть, вы соблаговолите поговорить с нами? — сказал я.

Элби оказался человеком дружелюбным. Он провел нас в холл, где мы уже бывали.

— По-моему, ты хотела попудриться, — сказал я Синтии.

— Что? Ах да...

— Дамская комната в холле слева, — объяснил Элби.

Как только Синтия ушла, я спросил:

— Лейтенант, мне известно, что вы встречались с капитаном Кемпбелл.

Он пристально посмотрел на меня и промолвил:

— Встречался.

— Вы знали, что, помимо вас, она встречается с Уэсом Ярдли?

Элби кивнул. По его лицу было видно, что это знание не из приятных. Я понимал его. Каково привлекательному подтянутому молодому офицеру делить дочь начальника с непривлекательной штатской шпаной.

— Вы любили ее?

— Я не стану отвечать на этот вопрос.

— Уже ответили. И у вас были благородные намерения?

— С какой стати вы меня допрашиваете? Вы приехали поговорить с миссис Кемпбелл.

— Мы приехали немного раньше. Значит, вы знали о Уэсе Ярдли. А вы слышали, что Энн Кемпбелл встречается с женатыми офицерами?

— О чем вы говорите, черт побери?!

Нет, видимо, он ничего не слушал и не слышал, и о комнате в цокольном этаже тоже не знал.

— Генерал одобрял ваши отношения с его дочерью?

— Одобрял, но я не обязан отвечать на ваши вопросы.

— Три дня назад вы могли послать меня ко всем чертям. Через несколько дней вы, вероятно, так и сделаете. Но сейчас — да, обязаны. Следующий вопрос: миссис Кемпбелл тоже одобряла?

— Да.

— Вы с Энн Кемпбелл говорили о женитьбе?

— Да.

— Расскажите подробнее, лейтенант.

— ...Я знал, что она встречается с этим Ярдли, и я был... я был очень раздосадован... Но не только из-за него... Энн говорила: ей надо убедиться, что родители одобряют ее выбор и когда генерал даст «добро», мы объявим о нашей помолвке.

— А вы сами с генералом поговорили? Как мужчина с мужчиной?

— Поговорил. Это было несколько недель назад. Он, кажется, был обрадован, но попросил месяц, чтобы обдумать все до конца. Он еще говорил, что его дочь — особа своенравная.

— Понятно. И вскоре вы получили приказ ехать на другой конец света.

Он удивленно посмотрел на меня:

— Да, в Гуам.

Я едва не рассмеялся. Элби старше по званию, но он годится мне в сыновья. Я положил руку на его плечо:

— Лейтенант, вы могли бы стать подарком судьбы для Энн Кемпбелл, но этому не суждено было сбыться. Вас вовлекли в жестокую схватку между генералом и капитаном Кемпбелл. Они двигали вас, как пешку на шахматной доске. Подсознательно вы, конечно, чувствовали это. Живите и служите дальше, лейтенант. И если вам снова придет в голову безумное желание вступить в брак, примите две таблетки аспирина, ложитесь в постель, погасите свет и ждите, когда это желание пройдет.

К сожалению, в эту самую минуту вернулась Синтия и окинула меня недобрым взглядом.

Лейтенант Элби был растерян и раздражен, но не настолько, чтобы забыть о своих обязанностях. Он посмотрел на часы.

— Миссис Кемпбелл сейчас вас примет.

Он провел нас в просторную викторианскую гостиную. Миссис Кемпбелл поднялась с кресла. Она была в простом черном платье. Подойдя ближе, я увидел, как они с дочерью похожи. Ей было шестьдесят лет, другими словами, она находилась в том переходном возрасте, когда о женщине уже говорят «привлекательная», а не «красивая», однако пройдет еще лет десять, прежде чем люди прибегнут к нейтральному, почти бесполому выражению «приятная особа».