Ирина Иванова - Экскурсия

Я доползла до тележки и выдвинула ее в проход. Неожиданно включился механизм лифта и он уехал вверх, значит, свет включил, затем лифт вернулся, но не пустой. Распространяя смрад по всему склепу в нем горел, дымился и плавился полиэтилен из кухни. Я нащупала бутылки с вином и начала их бросать в огонь. После пятой бутылки полиэтилен потух, но находиться в склепе было невозможно, горло раздирало, я дышала с трудом. Надо тащить Милу к двери, он все равно придет проверять, только дожить бы.

Я погрузила Милу на тележку и с трудом передвигаясь потащила ее к двери. Силы уже на исходе, с ситуацией помогает справляться только воля и старая закалка, мышцы еще помнят перегрузки на тренировках. А ведь прошло 20 лет!

Нож и сковородку я не забыла. У дверей запах был меньше. Я села и стала ждать, воды нет, но есть вино, я выпила залпом полбутылки, и такая на мне напала усталость, и так стало жалко себя и Милу, что разрыдалась я в полный голос со слезами и соплями. Вот расплата за наше легкомыслие.

Потом на меня навалилась такая тяжесть от пережитого, что я почти отключилась, уснуть не дал скрежет ключа в замке. В голове как будто то что-то щелкнуло, я мгновенно очнулась и сосредоточилась Сейчас ты у меня получишь! Я схватила нож и сковородку и в боевой готовности встала у двери.

Но вместо человека в проеме двери появился факел, перемещающийся вправо – влево. Державший его проверял, есть ли кто у дверей. Я села на корточки с ножом в руке, потом подползла к щели, факел освещал силуэт Зорро. Из моего положения я могла ранить его в ногу и я со всей силы размахнулась, воткнула нож, а потом отпрыгнула. Нападавший завизжал, выронил факел, потом с яростью начал дергать дверь, пытаясь ее захлопнуть, но упавший факел застрял в дверном проеме и не позволял двери закрыться. Сейчас Зорро вытащит факел и дверь захлопнется. Я отреагировала мгновенно, засунув в щель сковородку. В образовавшийся проем рука проходила свободно, я поднялась и решила бить выше, в грудь и шею. Как только Зорро показался в проеме, я с силой начала наносить удары по верхней части тела. Толчки прекратились, он просто сполз по косяку на пол, истекая кровью в трех или четырех местах. Я выдохнула, сердце билось так, как будто я пробежала стометровку за 10 секунд…

Руки трясутся, оказывается, я обожгла их о факел, но все тело болело так, что ожогов я уже не замечала. Потихоньку я открыла дверь, Зорро стонал, но не шевелился. Не подстелил себе ничего, ковер испортил, ах, какая досада!

Зорро успел переодеться и стал Павлом. Скольких ты так покалечил и убил? Это тебе за всех! Мне было его совсем не жалко.

Я быстро вытащила Милу из склепа, дала воды. Слава богу, приходит в себя, но пусть отлежится немного.

Надо выбираться, найти ключи. Борясь с отвращением, я начала шарить по карманам пиджака, желая побыстрее найти ключи, и не заметила, как Павел зашевелился и вдруг с силой, как будто клешней, схватил меня за руку. От неожиданности я начала отбиваться ногами. Но он цеплялся так, словно хотел оторвать от меня что-нибудь на память.

Непонятно, чем бы закончилась это борьба, но вдруг на голову Павла опять обрушилась сковородка, это была Мила, вложившая в этот удар всю свою ненависть. Теперь хорошая и правильная речь Павла-Зорро никого не соблазнит. Молодец, Мила! Быстрее, быстрее отсюда.

Слава богу, мы выбрались и мы живы, больше никаких индивидуальных экскурсий с неизвестными мужчинами, только группы и только с гидами – женщинами.

После всего пережитого мы с искренней радостью встретили полицейских, пусть даже не понимающих ни слова по-русски…