Джей Брэндон - Волк Среди Овец

Элиот и Мэйми жили в Олмос-Парке, старом, дорогом районе, но их роскошный дом не был самым шикарным. Это было каменное, одноэтажное строение без архитектурных изысков. В свое время, должно быть, им было тесновато с их тремя детьми. Теперь он походил на сказочный домик, окруженный ухоженными цветочными клумбами и венком из осенних листьев на двери, покрытый темным лаком. Элиот напоминал мне доброго гнома в расстегнутом жилете с трубкой во рту.

– Входи, входи, – сказал он, и Мэйми, проходя по коридору за его спиной, повторила приглашение.

– У меня всего несколько минут. Можно тебя?

Выйдя наружу, Элиот изменился в лице. Он оставил трубку и сосредоточился.

– Я уже сообщил его адвокату, но думаю, тебе тоже следует знать. Мы начинаем судебное заседание утром в понедельник.

Элиот подождал. Он посуровел.

– Я не могу рисковать, Элиот. Мои консультанты говорят, что такие, как Остин, не меняются. Он всегда будет угрозой для детей. Я не могу… пренебречь своими обязанностями, – хотел я сказать, но решил не уязвлять самолюбия Элиота.

– Он не виноват, – тихо произнес Элиот, ничего больше не добавив. Он говорил так, будто давал мне последний шанс. Я не воспользовался возможностью, но его тон лишил меня желания извиняться. Элиот попытался продолжить:

– Он был еще ребенком…

– Он уже не ребенок. Он взрослый мужчина и отвечает за свои поступки. Следует положить этому конец. Все не могут быть жертвами в этом деле. Кто-то должен нести ответственность.

Голос Элиота был тихим, но в нем ощущались стальные нотки.

– Я говорил тебе, что, по-моему, с помощью лечения…

– Лечение его не изменит. Он не хочет меняться, он хочет избежать наказания, и только. Он не мучит себя раскаянием.

Элиот больше не спорил. Я почувствовал себя опустошенным.

– Прости, Элиот.

– И ты меня прости, Марк.

Голос его звучал проникновенно. Он знал, что так будет. Я ждал его объяснений. Он не отводил от меня взгляда.

– Я согласился защищать его на суде, – сказал Элиот. Если бы он ударил меня, я бы и то не чувствовал себя таким уничтоженным. Не знаю, думал ли Элиот, что должен все объяснить мне, или выражение моего лица говорило само за себя.

– Остин попросил меня, и я согласился, – продолжал он. – Мне противно бороться против тебя. Я ненавижу саму мысль о том, как это будет выглядеть, как это навредит твоим шансам на выборах. Но я не могу бросить в беде этого парня. И еще одно, Марк. – Он схватил меня за рукав. – Он невиновен. Жаль, что не могу представить тебе доказательства, но…

Теперь мы были в разных лагерях.

Моя машина послушно ехала к Дворцу правосудия. Прибыв туда, я сразу же направился в кабинет Джека Пористера. Он и еще один следователь держали на коленях портативную игру. Когда я вошел, второй следователь развернулся и сделал вид, что занят бумагами, но Джек просто взглянул на меня, вскинув брови.

– Ты так и не выяснил, куда делся Крис Девис? – спросил я.

– Исчез с лица земли, – ответил Джек.

Или провалился сквозь землю. В прошлом Остина уже было одно мертвое тело. Он клялся, что не причастен к этому, но он привык давать зароки.

– Пошли кого-нибудь в школу Томми Олгрена, – сказал я. – Не жди, пока он выйдет из здания. Не хочу, чтобы он и на секунду оставался один.

– Уже сделано, – отрапортовал Джек.

Я уставился на него:

– Ты такой сообразительный?

– Скорее предусмотрительный. Я знал, что наши мысли совпадут.

– Необязательно, – сказал я. – Однако спасибо.

Он пожал плечами.

– Какую еще каверзу он может придумать? – спросил я Бекки час спустя. Я приютился на одном из неудобных стульев в ее узком кабинете, чувствуя себя пленником. Я говорил об Остине, но думал об Элиоте. Поэтому Бекки ответила по-своему.

– Он отвлечет тебя от основного, и ты не подготовишься к суду.

Она с жалостью посмотрела на меня, такой взгляд предназначается хорошему другу, который потерял разум.

– Ты когда-нибудь видела его в деле?

Она покачала головой в ответ.

– Он лучше всех, Бекки. Все, что я знаю о процессе обвинения, я узнал от него, но он-то знает куда больше.

– Но на этот раз он на стороне защиты. И его клиент виновен.

Я кивнул, но Бекки поняла, что это не имело значения.

– Он просто один из юристов. К тому же давно не практиковавший.

– О, пожалуйста, не дай ему себя провести вокруг пальца. Он прикинется овечкой, пока не наступит решающий момент.

– Куда ты? – спросила она.

– Подальше отсюда. И ты сделай то же самое. Уже ничего не изменишь.