Жан-Марк Сувира - И унесет тебя ветер

Морен и Сент-Роз переглянулись: «У него неплохой черный юмор…»

Четверо похоронщиков спустились; каждый держал за угол черный мешок, в который была укутана Шанталь Коломар. Они шли медленно, в ногу, стараясь по возможности не раскачивать мешок. Множество раз исполнявшимся, абсолютно синхронным движением они без труда подняли тело убитой и положили в кузов, чтобы отвезти в ИСМ.

В квартире специалисты из Службы криминалистики задернули шторы на окнах и распылили «Блю стар». Они начали с того места, где было найдено тело. Большая часть засохшей крови располагалась вокруг лица женщины. Их внимание привлекло голубоватое пятно в центре гостиной. Кровавый след на полу был смыт водой. Это значило, что женщину убили посредине комнаты, а потом перетащили ближе к прихожей. След тянулся метра на три от предполагаемого места нанесения ударов до того, где труп обнаружили. Криминалисты брызгали и в других комнатах, но там ничего не оказалось.

Когда молодой патрульный подошел к Мистралю и сказал: «СК спрашивает, можете ли вы подняться», — тот сразу понял, что у них есть какой-то результат. Он быстро, запыхавшись, поднялся по лестнице на четвертый этаж. Два криминалиста сидели на корточках и брали пробу на анализ.

Старший группы пальцем показал Мистралю на голубой след от центра гостиной до места лица Шанталь Коломар.

— Странно, этот след был смыт водой, остальные пятна крови — нет. Не понимаю, зачем он его смывал: ведь это та же самая кровь! Не врубаюсь в эти штуки. В кухне нашли губку, которой это делали. Она вымыта до полной чистоты, на глаз ничего не заметно.

Техник показал губку в целлофановом пакете, на ней были видны светящиеся голубые следы реактива.

— Честно говоря, ничего не понимаю, — признался Мистраль, глядя, как эксперты фотографируют следы, оставленные «Блю стар».

Тот же день.

Мистраль пил холодное пиво в кабинете Бальма. Он только что закончил докладывать первому заму о деле Коломар.

— И что ты в итоге думаешь? — спросил Бальм.

— Думаю, это жандармское расследование нам еще здорово срикошетит по голове. Кто-то совершает убийства с одинаковой периодичностью, одним и тем же способом, подкладывает загадочные тексты — я уже ко всему готов. Могу поспорить, в воскресенье опять будет убийство.

— К жандармам в Уазу людей посылал?

— Да, еще утром. Вечером будем, видимо, иметь представление об их деле и сравним с нашими двумя убийствами.

— Приходит тебе что-нибудь в голову, почему оба убийства произошли в одном округе?

— Нет, пока ничего. Блуждаем в потемках. Если между убитыми есть какая-то связь, появляется ниточка: тот тип живет в Шестом округе или, может, работает — откуда мне знать? Или он не из того района. Но больше всего мне не нравится способ убийства. Осколки зеркала в лице и в горле — такого я еще не видел.

— Ты сказал, в воскресенье? Почему?

— Потому что если мы держим в уме серию из Уазы — три убийства, обнаруженные с такими же интервалами, — то следующее надо ждать в воскресенье. Но еще это значит, что третья женщина уже убита, потому что он оповещает через два дня после преступления. А если так, понимаешь, как это скверно? Может, он только что кого-то убил, а мы не сумели этому помешать. Представляю, что будут писать газеты: «Полиция знала о готовящемся убийстве, но не смогла его предупредить!»

— Да, паскудно. Тут все равно ничего не поделаешь, эту логику ты оставь. А о том, что преступление может произойти опять в Шестом округе, — об этом ты думал?

— Да, конечно. К сожалению, это было бы очень логично. Ближайшие две недели я буду посылать ребят обходить весь округ вообще и особенно места поблизости от места жительства убитых. Иногда попадаются люди, которые выходят из дома только в определенные часы, так что соседи их не замечают.

— Верно, хорошая идея. Сейчас пресса заклинилась на смертности от жары, хочет знать точное число умерших. Полемика началась. Вот нам и хорошо, мы пока не под обстрелом. Хочешь, попросим городскую полицию усилить автомобильное патрулирование?

— Нет. Патрулям перед выездом надо будет давать инструкции, а мне, честно говоря, рассказать им особо нечего. Мы даже не знаем, как выглядит подозреваемый! А может, еще какие сведения поступали, для других служб?

— Особенного ничего, только вот одна забавная штучка. Кто-то вроде психически больного повадился звонить на ФИП. За последнюю неделю звонил раз пятьдесят.