Энн Райс - История похитителя тел

Я подошел к нему сзади.

– Скажи мне, пожалуйста, почему нет?

– Не знаю, – повторил он. – Знаю только, что я не могу. Я хочу, поверь мне. Но не могу. Мое прошлое... оно так близко. – Он глубоко вздохнул и ненадолго замолчал. Потом продолжил: – Я так отчетливо помню те дни. Я как будто снова в Индии, в Рио. Как будто вернулась моя юность.

Я знал, что сам во всем виноват. Я знал, и бесполезно было приносить извинения. Но это не все. Я был существом порочным, и даже в этом теле Дэвид ощущал присутствие зла. Он чувствовал сильнейшую вампирскую жадность. Гретхен ее не почувствовала. Я обманул ее с помощью тепла и улыбок. Но когда на меня смотрел Дэвид, он видел перед собой хорошо знакомого ему голубоглазого демона.

Я ничего не сказал. Я просто посмотрел вдаль, в море. Отдайте мне мое тело, подумал я. Пусть я стану прежним дьяволом. Забирайте жалкую смесь желаний и слабости. Возьмите меня назад, в темный рай, где мне и место. И вдруг мне показалось, что мое одиночество и мое горе ничуть не менее ужасны, чем были до эксперимента, до краткого пребывания в человеческой плоти. Да, выпустите меня из нее. Пускай я буду наблюдателем. Как я мог быть таким глупцом?

Я слышал, что Дэвид что-то говорит, но слов не разбирал. Я медленно поднял глаза, вырываясь из мыслей, увидел, что он повернулся ко мне лицом, и понял, что его рука мягко лежит на моей шее. Я хотел сказать что-нибудь злое: «Убери свою руку, не мучай меня», – но не сказал.

– Нет, ты не порочен, дело не в этом, – прошептал он. – Дело во мне, как ты не понимаешь. Дело в моем страхе! Ты не представляешь, что значит для меня это приключение! Вновь оказаться в этой части великого мира – и вместе с тобой! Я люблю тебя. Я люблю тебя безнадежно и безумно, я люблю твою душу. Как ты не понимаешь, она не порочная. И не жадная. Но она огромна. Она возобладала даже над этим молодым телом, потому что это твоя душа, неистовая, неукротимая, вневременная, – душа настоящего Лестата. Я не могу тебе уступить. Я просто... не могу. Если я это сделаю, то потеряю себя навсегда, как если бы... если бы...

Он замолчал, слишком взволнованный, чтобы продолжать. Я не мог не слышать в его голосе боль, слабую дрожь, подрывающую его глубинную твердость. Как я смогу себя простить? Я молча стоял и смотрел мимо него в темноту. Слышались только приятное биение волн и тихое потрескивание пальм. Какое огромное небо; как красивы, глубоки и спокойны предрассветные часы.

Я увидел лицо Гретхен. И услышал ее голос:

«Сегодня утром был момент, когда я подумала, что могу от всего отказаться – лишь бы остаться с тобой... Я чувствовала, как меня уносит, как раньше уносила музыка И если бы ты сказал: «Пойдем со мной», – даже сейчас я могла бы это сделать. Если бы твой мир существовал на самом деле... Смысл целомудрия заключается в том, чтобы не влюбляться. А в тебя я могла бы влюбиться. Я это знаю».

А за этой пылающей картиной, смутной, но неоспоримой, возникло лицо Луи, и я услышал, как его голос произносит слова, которые мне хотелось забыть.

Где же Дэвид? Я должен очнуться от этих воспоминаний. Они мне не нужны. Я поднял глаза и снова увидел его, а в нем – знакомое достоинство, сдержанность, нерушимую силу. Но и боль тоже.

– Прости меня, – прошептал он все еще неровным голосом, стараясь не терять внешней красоты и элегантности. – Выпив кровь Магнуса, ты испил из источника юности. На самом деле. Ты никогда не узнаешь, каково быть таким стариком, как я. Да поможет мне Бог, я ненавижу это слово, но это правда. Я стар.

– Понимаю, – сказал я. – Не беспокойся. – Я наклонился и еще раз поцеловал его. – Я оставлю тебя в покое. Пойдем, нам нужно выспаться. Обещаю: я оставлю тебя в покое.

– Господи, Дэвид, ты только посмотри!

Я только что вышел из такси на забитую народом набережную. Огромные размеры не позволяли «Королеве Елизавете II» войти в маленькую гавань. Она покоилась на якоре в одной-двух милях отсюда – точнее я не мог определить – и выглядела такой огромной, как корабль в ночном кошмаре, застывший над недвижимой бухтой. Только ряды мириадов крошечных окон не давали ей полностью превратиться в корабль великана.

Живописный островок с зелеными холмами и изогнутым берегом тянулся к ней, словно пытался сжать ее и привлечь к себе, но тщетно.

При виде этого зрелища меня охватил спазм возбуждения. Я никогда еще не бывал на борту современного судна. Эта часть будет интересной.

Маленький деревянный катер с отчетливо выписанным на борту названием судна, определенно нагруженный всего лишь частью его многочисленных пассажиров, пробирался к нему на наших глазах.