Энн Райс - История похитителя тел

К концу сорока пяти минут я довольно безболезненно изучил этот фокус, но не мог разобрать ни одной мысли Дэвида, как бы упорно он их не проецировал. В этом теле у меня попросту не было экстрасенсорных способностей, которыми обладал он. Но скрывать мысли я научился, а это самое главное. Мы могли продолжать работать над этим всю ночь напролет.

– Мы готовы перейти к внетелесным путешествиям, – сказал он.

– Это будет кошмар, – ответил я. – Думаю, я не смогу выбраться из этого тела. Ты же видишь, у меня просто нет твоих талантов.

– Чепуха, – сказал он. Он немного расслабился, скрестил ноги и слегка сполз вниз в кресле. Но почему-то, что бы он ни делал, он ни на миг не переставал производить впечатление учителя, начальника, священника. Это сквозило в каждом его мелком жесте и прежде всего – в его голосе.

– Ложись на кровать и закрой глаза. И слушай каждое мое слово.

Я сделал так, как он велел. И сразу же захотел спать. Его мягкий голос зазвучал еще настойчивее, как у гипнотизера; он приказывал мне полностью расслабиться и представить себе духовного двойника этого тела.

– Обязательно представлять себя в этом теле?

– Нет. Это не важно. Важно то, что ты – твой разум, твоя душа, твое самоощущение – соединен с телом, которое ты себе представляешь. Теперь вообрази, что они гармонируют с твоим телом, а потом представь себе, что хочешь поднять их и вынести из тела – что именно ты хочешь выйти!

Около получаса Дэвид продолжал свои неспешные указания, вновь и вновь повторяя уроки, которым священники обучали новопосвященных на протяжении тысячи лет. Старую формулу я знал. Но при этом я знал, что значат полная смертная уязвимость, гнетущее чувство собственной ограниченности и сковывающий, ослабляющий страх.

Мы провели так минут сорок пять, пока я наконец не погрузился в требуемое приятное вибрирующее состояние на грани сна и бодрствования. Мое тело, казалось, растворилось в восхитительном вибрирующем ощущении и ничего другого я не чувствовал! И в тот самый момент, когда я это осознал и чуть было не прокомментировал, я внезапно вырвался на свободу и начал подниматься.

Я открыл глаза; так мне показалось. Я увидел, что парю прямо над своим телом; в действительности я даже не мог разглядеть настоящее тело, из плоти и крови.

– Наверх! – приказал я. И мгновенно подлетел к потолку с восхитительной легкостью и скоростью воздушного шара! Полностью перевернуться и посмотреть на комнату внизу оказалось очень просто.

Надо же, я пролетел прямо через лопасти вентилятора! Более того, он находился в самой середине моего тела, но я ничего не чувствовал. А там, внизу, подо мной, лежало спящее смертное тело, в котором я провел все эти жалкие странные дни. Глаза закрыты, как и рот.

Я увидел, как в плетеном кресле сидит Дэвид, положив правую ногу на левое колено, расслабленные руки – на бедрах. Знает ли он, что у меня получилось? Я не слышал ни одного его слова. Казалось, я нахожусь в совершенно иной сфере, чем эти две материальные фигуры, хотя я чувствовал себя идеально цельным, самим собой.

Как же мне было приятно! Это было настолько похоже на мою вампирскую свободу, что я чуть было опять не заплакал. Мне было так жаль две одинокие материальные фигуры внизу. Мне захотелось пройти через потолок и выйти в ночь.

Я медленно поднялся и проник через крышу отеля, пока не воспарил над белым песком.

Но этого достаточно, не так ли? Меня обуял страх, страх, знакомый по предыдущим опытам. Во имя Бога, что не дает мне умереть в таком состоянии? Мне нужно тело! И я тут же слепо ринулся обратно в плоть. Я очнулся, чувствуя, как напряглось мое тело, и уставился на Дэвида, который в свою очередь уставился на меня.

– Получилось, – проговорил я. Я испытывал потрясение, почувствовав, как меня окружают трубки из кожи и костей, увидев, как двигаются пальцы, выполняя мой приказ, ощутив, как в ботинках оживают ступни. Боже мой, вот это эксперимент! Сколько смертных пыталось его описать! А намного больше смертных в своем невежестве считали, что так не бывает.

– Не забывай скрывать свои мысли, – внезапно сказал Дэвид. – Как бы ты ни был взбудоражен. Крепко запирай свой мозг!

– Есть, сэр!

– Теперь повторим все сначала.

К полуночи – примерно через два часа – я научился подниматься по собственной воле. Я чуть не пристрастился к чувству невесомости, к прекрасному головокружительному вознесению! К приятной легкости проникновения чрез стены и потолок и к внезапному, шокирующему возвращению. Здесь присутствовало и глубокое трепетное удовольствие, чистое и светлое, словно эротика ума.