Марек Краевский - Пригоршня скорпионов, или Смерть в Бреслау

— Пустяки. Небольшое столкновение, — ответил Анвальдт и взглянул на стол, где лежало досье фон Кёпперлинга. — Не слишком оно толстое.

— То, что в архиве гестапо, надо думать, будет потолще. Но чтобы проникнуть туда, нужно иметь особые козыри. У меня их нет, — посетовал Смолор, вытирая лоб клетчатым платком.

— Спасибо, Смолор. Ах да… — Анвальдт нервно потер кончик носа. — Прошу вас подготовить к завтрашнему дню список всех турок, проживавших в Бреслау за последние полтора года. Здесь есть турецкое консульство?

— Да, находится на Нойдорфштрассе.

— Там вам, наверное, помогут. Спасибо, вы свободны.

Анвальдт остался один в своем прохладном кабинетике. Он положил голову на скользкую зеленую столешницу. У него было чувство, что он приближается к нижней точке синусоиды — критической точке хороших и плохих настроений. И как-то очень болезненно он осознал, что реагирует иначе, нежели все остальные: свирепо раскаленный мир за стенами будил в нем активность и жажду действий, приятная же прохлада кабинета вызывала апатию и отрешенность. (Они — микрокосмы, связанные с движением вселенной, я — нет. Я отличен от них. Разве не говорили мне об этом с детства? Я — изолированная мини-вселенная, в которой царит многовекторная гравитация, соединяющая все в тяжелые затверделые глыбы.)

Анвальдт резко встал, снял рубашку и наклонился над тазом. Шипя от боли, он сполоснул подмышки и шею. Затем снова сел на стул и с наслаждением ощущал, как вода тоненькими струйками стекает по его израненному телу. Лицо и руки он вытер нижней рубашкой. (Будь активным! Действуй!) По телефону он попросил курьера купить сигарет и лимонада. Прикрыл глаза и достаточно легко справился с хаосом образов. Он отрывал их друг от друга и упорядочивал: «Скорпионы в брюшной полости Мариетты фон дер Мальтен. Скорпион на руке турка. Мариетту убил турок». Эта констатация обрадовала Анвальдта своей очевидностью и одновременно охладила перспективой безрезультатных действий. (Турок убил баронессу, турок является охранником в доме барона фон Кёпперлинга, барона прикрывает гестапо, ergo [31] Следовательно (лат.). турок как-то связан с гестапо, ergo гестапо замешано в убийстве баронессы, ergo против гестапо я слаб и бессилен, как ребенок.)

Стучат в дверь. Стучат. Курьер наконец-то принес бутылку лимонада и две пачки крепких сигарет «Бергман Приват». После первой затяжки на Анвальдта снова на какой-то миг накатила слабость. Он, не отрываясь от бутылки, выпил лимонад, закрыл глаза, и опять мысли-образы стали мыслями-фразами. (Лея Фридлендер знает, кто подсунул Моку ее отца и сделал из него козла отпущения. Это мог быть кто-то из гестапо. Если она побоится сказать мне кто, придется ее заставить. Я не дам ей морфина, превращу шприц в орудие террора, и она сделает все, что я ей велю!) Эротическую версию «сделает все, что я ей велю» он решительно отмел и встал из-за стола. (Будь активным!) Он расхаживал по кабинету и вслух выражал свои сомнения:

— И где ты ее заставишь говорить? В камере. В какой? Здесь, в полицайпрезидиуме. У тебя все-таки есть Смолор. Ну ладно, ты посадишь эту куколку в камеру, и через час все шпики и полицейские будут знать об этом. Само собой, и гестапо тоже.

Обыкновенно, когда Анвальдт с унынием и разочарованием осознавал, что сделать ничего не удастся, он моментально переключался мыслью на другой объект. Вот и сейчас он немедленно принялся изучать досье Кёпперлинга. Там он нашел несколько снимков оргии в каком-то неведомом саду и перечень ничего не говорящих ему фамилий — участников этих развлечений. Но ни в одной из них не было ничего турецкого. О самом хозяине этих приемов информации было до обидного мало. Обычная биография образованного прусского аристократа, а кроме того, несколько служебных отметок о встречах барона с гауптштурмфюрером СА Вальтером Пёнтеком.

Анвальдт застегнул рубашку, подтянул узел галстука. Он неспешно спустился в архив, забрав по пути в отделе кадров удостоверение бреславльской полиции. (Будь активным!) В подвалах полицайпрезидиума его поджидало разочарование: по приказу исполняющего обязанности полицайпрезидента доктора Энгеля досье Пёнтека было передано в архив гестапо. Анвальдт едва доплелся до своего кабинета: опухшую пятку дергало, горели раны и ссадины Усевшись за стол, он охрипшим голосом задал вопрос доктору Моку, загорающему на пляже в Цоппоте:

— Когда ты возвратишься, Эберхард? Если бы ты был здесь, мы добыли бы из гестапо досье Пёнтека и фон Кёпперлинга… нашли бы тайное место, где Лея прошла бы антинаркотическое лечение… Наверное, порывшись в памяти, ты нашел бы какие-нибудь тиски, чтобы зажать и этого стукнутого барона… Когда же ты возвратишься?