Роман Силецкий - Карма против фатума

Она достала связку ключей из кармана Антона и кинула на ковёр перед Климовым.

– Снимай браслеты!

Игорь поджал колени и через пару секунд принял стоячее положение, освободив конечности.

– Что дальше? – поинтересовался Климов, глядя на то, как девушка прячет использованный шприц в саквояж и снимает электрокастет с пальцев.

– Нужно валить отсюда!

– А этого тут бросишь?

– С собой заберу – выведу, как пьяного друга.

– А со мной что будет?

– Если не будешь делать глупости, всё у тебя хорошо будет – и с женой, и с сыном.

– Где они?

– У Саши, а где – выясняем.

– Зачем он ударил меня электрошокером?

– Кто? Этот?

– Да не он. Виктор. Если он как бы хороший?

– Добро должно быть с кулаками, слышал? Он не плохой и не хороший, просто делает свою работу и делает её хорошо. Очень многих таких же дурачков, как ты, он спас от верной смерти или больших проблем. Он никогда не берётся за дело или, как у нас говорят, за «чистку кармы», если не уверен в человеке, которого спасает, а также в том, что он действительно достоин лучшего и что существует реальная угроза от «Фатума».

– Таких же дурачков, как я?! – изумился Игорь.

– Да-да. Твоё увольнение из «Сказочной поляны» было подстроено, впрочем, как и многое другое, например тяжёлая авария, в которую ты попал на своём «Лэнд Крузер Прадо», или знакомство с таксистом, или встреча с Полянским в Парке Победы. Это вообще отдельная тема – как ты мог повестись на это?!

– Выходит, что так и есть, – согласился Климов.

– Тебе пора идти. У гостиницы тебя ждёт машина – та самая белая «Волга», на которой приехал Антон. Сзади будет сидеть Виктор; его хорошо загримировали, так что ты его не узнаешь. Садись на место водителя и делай всё, что он скажет.

– Он, наверно, зол на меня.

– Нет – он эмоциональный, но не злопамятный.

– А как же сообщник таксиста? Его тоже поймали?

– Да, если бы не центр города и проезжая часть, я бы поклялась тебе, что сейчас он лежит без сознания в багажнике, а так, наверно, внизу вдоль заднего сиденья, – совершенно спокойно ответила девушка.

– Весело! А какое у вас настоящее имя?

– Можно подумать, ты помнишь моё вымышленное, – улыбнулась она, сняв кастет-электрошокер с Антона.

– Не вспомню, но всё же?

– Кристина подойдёт?

– Что значит «подойдёт»?

– То и значит, Виктор – тоже не настоящее. Наши настоящие имена никому, кроме нас самих, знать необязательно.

– А откуда у него такой же кастет, как у тебя?

– Это кастет Николая. Его сняли с него, когда брали в заложники, пока вы с Виктором сидели на склоне. Они стали непрерывно следить за тобой – сразу после того, как ты сел в белую «Волгу».

– А почему нас тоже не взяли в заложники? Мы были недалеко, сидели спиной к машине, ничего не видели и не слышали.

– Коля почувствовал, что за вами следили, и предпочёл увести их подальше от машины, чтобы спасти тебя и Виктора. Должно быть, его брали Антон и Костик – это тот второй, с которым ты ходил оплачивать номер. Никто из них не пошёл бы осматривать местность в одиночку, потому что оставлять кого-то наедине с Колей было опасно для обоих, и они решили увезти его в надёжное место, зная, что и так заработают на нём много денег и вистов в «Фатуме».

– Ясно, – виновато сказал Игорь.

– Иди, тебя ждёт машина. Мне тоже пора уходить. Скоро ему будут звонить, и мне нужно его подготовить, морально и физически, чтобы он смог членораздельно ответить, что всё прошло отлично. В номере есть ещё какие-нибудь твои вещи, кроме тех, что в сумке?

– Нет, остальное при мне.

– Если тебе что-то нужно в ней, возьми – я брошу её здесь.

– Там только одежда, всё, что нужно, – на мне.

– Супер. Белая «Волга» на остановке у газетного киоска, дверь со стороны водителя будет открытой, просто подходи и садись.

– Да, хорошо, спасибо.

– Иди.

Игорь вышел из комнаты в состоянии грогги, его слегка пошатывало из стороны в сторону. Он спустился на лифте в холл и вышел из гостиницы через главный вход. Белая «Волга» стояла за остановкой у газетного киоска, чуть дальше, чем в то утро, когда его забирал Антон.

– Можно? – робко спросил Игорь, открыв дверь со стороны водителя.

– Садись! – сухо ответил пожилой мужчина с густой растительностью на морщинистом лице, изуродованном угревой болезнью.

Соседнее кресло спереди было слегка придвинуто к турбине, чтобы за ним могла поместиться верхняя половина туловища Константина, который лежал на полу и не шевелился. Старик сидел сзади посередине с высоко поднятыми коленями, упёршись ногами в обездвиженное тело.