Джон Тренейл - Шпионы «Маджонга»

— Ты будешь осторожен?

— Обещаю тебе.

Она стиснула его руку и медленно отпустила ее, будто пальцы ее не желали терять контакт с его пальцами. Саймон надеялся услышать звуки ее удалявшихся шагов, но все было тихо. Только что она стояла рядом с ним, и вот исчезла. Затем Саймон попытался разглядеть хоть что-нибудь сквозь тьму, повисшую перед его лицом, словно плотный, непроницаемый занавес.

— Я ничего не вижу, — прошептал он.

— Так и должно быть. Мое лицо вымазано черной краской, все мои люди в черном.

— Люди?

— Да. Я полковник Народно-освободительной армии. Я привел с собой подразделение, хотя вы и не можете никого увидеть.

— Сколько их?

— Двести.

— Двести?

— Вы думаете, этого не хватит? — В голосе Цю прозвучало сомнение. — Может быть, вы и правы, мне следовало взять с собой больше.

— Это уже не спасательная операция, полковник Цю. Это вторжение.

— В таком случае мы поторопились на несколько лет. — Прозвучали нехарактерные для Цю нотки юмора. — Хотя вы, похоже, не думали так, когда мы проводили учения в «Оушн-парк», в то самое знаменитое воскресенье. Да уж, эта операция явилась хорошей проверкой состояния нашей готовности. Глупо говорить о вторжении, Саймон Юнг, потому что мы уже здесь. На улицах, в ресторанах, банках, магазинах, офисах… Китай уже восстанавливает контроль над своей собственностью. Нужно закончить только эти глупые формальности, а для китайцев десять лет — это ничто. — Он дернул плечом и сменил тему разговора. — Я был удивлен, увидев вас здесь. Я думал, что вы уже в Макао, тратите свои сто миллионов фунтов.

— Это трастовые деньги, Цю Цяньвэй. Проценты с них принадлежат мне, но основная сумма когда-нибудь вернется к вам в целости. И я удивлен, что вижу вас здесь. Я думал, вы все еще приходите в себя от раны, полученной в Чаяне.

— Мне уже лучше. Кроме того, у меня нет выбора, вне зависимости от моего самочувствия. Долгая работа приходит к завершению. Моя работа! Я должен быть здесь.

Сзади, за спиной Саймона, проскользнули люди. Он услышал шорох травы и ощутил колебание воздуха. Услышал он и шепот, но не мог разобрать слов. Когда Цю сжал его руку, он вздрогнул.

— Мы уже готовы. У Чжао гость.

— Откуда вы узнали это?

— Мы поймали его слугу — он здесь, в мешке. Пожалуйста, поосторожнее. Если вы наступите на него, он может закричать. Перед тем, как мы засунули его в мешок, он был очень словоохотлив. Он и сообщил, что у Чжао гость.

— Кто?

— Мы не знаем. Слуга не смог точно его описать. Но он европеец.

— Борисенко?

— Или Крабиков — под этим именем он известен нам. Да, может быть.

— Но, когда Чжао обнаружит, что его слуга исчез, все, что ему понадобится, так это позвонить по телефону и вызвать помощь…

— Провода перерезаны.

— Тогда по радио. В его вертолете точно есть УКВ, значит, и в доме должен быть передатчик…

— Да, он есть. К несчастью для мистера Чжао, он не работает. У капитана моего отряда в ранце есть портативный глушитель… В любом случае, вам лично нет нужды идти туда. Мы доставили вас сюда, чтобы вы разделили с нами риск, причем только по вашему настоянию. Похоже, теперь мы вам ни в чем не можем отказать. Что вы хотите, вернуться домой, может быть?

Наступило молчание. Во впадину залетел порыв ветра, и пот, выступивший на лбу Саймона, показался ему неприятно холодным.

— Я хочу вернуть мои акции, — сказал он наконец.

— Тогда пойдемте и вернем их, мистер Юнг.

Мгновенно рядом с Саймоном появились две тени, каждая взяла его под локоть. Они вывели его из впадины на дорогу, поднимавшуюся вверх. Через некоторое время он привык к своей неловкости, научившись соразмерять свои движения с ритмом шагов своих сопровождающих.

Он слышал только звуки собственных шагов и тихий шелест гравия под ногами. Однако сопровождающие его скользили почти бесшумно, словно призраки. Интересно, как они видят в такой темноте?

Саймон не мог различить ничего, кроме света в одном из окон дома высоко наверху, но он чувствовал, что на склоне холма много людей. Они не торопились. Только когда дом оказался прямо над ними, сопровождающие Саймона свели его с дороги в траву, где он не мог наделать шуму при ходьбе, и осторожно усадили его на землю. Они молча ждали втроем. Прошло минут десять, а может быть, час. Наконец Саймон услышал, или ему показалось, что услышал, высокий короткий свист, который сразу же оборвался и не повторился больше. Его спутники сразу же подняли его на ноги и пустились бежать, таща его за собой. Когда они поднялись на верхнюю террасу, Саймон совсем выбился из сил. Двое провели его через внутренний дворик к стеклянным скользящим дверям. Некоторое время он только лихорадочно глотал воздух. Когда он наконец пришел в себя и смог осмотреться, оказалось, что комната полна неподвижных, молчащих людей. Они, словно актеры, ждали сигнала режиссера. Роберт Чжао стоял в центре комнаты, в неглубоком квадратном углублении пола, элегантно заложив одну ногу за другую так, что носок его правого ботинка упирался в черное ковровое покрытие. На лице его застыло выражение легкого раздражения пополам со скукой. По углам квадрата стояли четверо, одетые в черное, с лицами, вымазанными черной краской. Каждый из них с миниатюрным автоматом в руках держал Чжао на прицеле. Цю, также одетый в легкий черный костюм и кроссовки, стоял на полпути между Саймоном и остальными. Человек, которого Саймон знал под именем Борисенко, сидел на софе, и лицо его было бледным.