Джон Тренейл - Шпионы «Маджонга»

Очень долго двое мужчин стояли молча лицом к лицу, не сводя друг с друга глаз. Наконец Сунь Шаньван спокойно произнес:

— Я думаю, что это еще больший блеф, Саймон Юнг. У вас нет намерения обменять все, что может предложить Гонконг, на жизнь, точнее на существование в Чаяне?

— Может быть, вы и правы, Сунь Шаньван, — задумчиво ответил Саймон. — Но, по крайней мере, я уверен, что в Чаяне меня примут доброжелательно. В то время как при моем возвращении в Гонконг неминуемо возникнут проблемы.

— Какие проблемы?

Саймон рассмеялся.

— Неужели вы и в самом деле думаете, что я смогу начать жизнь заново в том же месте, где я ее кончил? Вы же помните: было судебное разбирательство, скандал? Окончательный разрыв с моим отцом… Многое, очень многое произошло, Сунь Шаньван.

— А неужели вы, в свою очередь, думаете, что мы не приняли все это во внимание? Заместитель комиссара Рид уже помогает нам: оказалось достаточно легким делом уговорить его начать распространять историю, которую мы ему разработали, а именно: у вас было сильное нервное потрясение — шок после покушения на убийство, взрывы на заводе… Все эти события расстроили работу вашего мозга…

Саймон не пожелал скрыть свое удивление.

— Вы говорите о Питере Риде так, словно он работает на вас, но ведь это не так.

— Разве не так? — Сунь Шаньван рассмеялся. — Когда я говорил, что «все мы прагматики», то я определенно имел в виду и британское правительство. — Он перестал смеяться. — Вас использовала ваша собственная сторона, Саймон Юнг. Они заставили вас танцевать под нашу дудку, если я могу так выразиться.

— Но это же абсолютно непостижимо…

— Глупости. Любое правительство сделало бы то же самое. Нет, не похоже, что вас будут осуждать в Гонконге. И есть еще кое-что, о чем вам следовало бы помнить.

— Что именно?

— Вы участвовали в операции по уничтожению русского банка. Множество людей будут готовы простить очень многое такому человеку.

— Да? А что со вкладчиками этого банка? Или понимание политических реалий моим правительством распространяется так далеко, чтобы уничтожить всех вкладчиков вместе с банком?

— Конечно. Не позволяйте вашему альтруизму заводить вас чересчур далеко. Есть пределы тому, что мы можем простить вашему альтруизму. Нет, я повторяю, мы не намерены менять вашу комфортабельную жизнь в Гонконге на что-либо другое.

— И я тоже повторю: возможно, что намерен. Как любопытно было бы это выяснить… — Саймон взглянул на часы и сказал: — Пора звонить, Сунь Шаньван.

Армия Сунь Шаньвана тихо вступила в Гонконг и растворилась в нем, словно волна, ушедшая в песок.

Инспектор иммиграционной службы Тун уже почти закончил свою девятичасовую смену в аэропорту Кай Так. У него был только небольшой перерыв на обед, но, поскольку весь остаток ночи прошел без особых происшествий, инспектор ощущал себя вполне в силах еще и пофлиртовать с Алисой Чань, сидевшей с ним за одним столом. Алиса была помолвлена с офицером таможенной службы, который, казалось, не торопился со свадебной церемонией, так что эта красивая молодая и здоровая женщина не видела причин, которые помешали бы ей провести отрезочек свободного времени с Рикки Туном. Правда, Рикки женат, и жена его недавно родила ему первенца — девочку… но почему бы и нет, — считала Алиса. Всегда надо платить за то, что находишься в хороших отношениях с коллегами… Особенно с таким симпатичным парнем, получающим по высшему разряду.

И когда ранний самолет из Сиани исторг из своего чрева толпу пассажиров, двое офицеров взглянули на часы, обменялись печальными взглядами и приготовились потратить остатки своих убывающих сил на проверку документов последних иммигрантов, прибывших за эту длинную ночь.

Рикки сделал приглашающий жест рукой, и хорошо одетый китаец шагнул за желтую линию. Офицер проверил его паспорт, выданный в Пекине три года назад, сравнил фотографию с улыбающимся лицом обладателя паспорта и соотнесся с двухтомной «Библией» — перечнем лиц, въезд которым в Гонконг запрещен.

— Цель вашего визита, мистер Ван?

— Деловая поездка. Я член делегации Торговой палаты Сиани, приехал по приглашению вашего правительства. Этот человек — китаец указал на мужчину, которым занималась Алиса, — член той же делегации.

Рикки взглянул на обоих пассажиров. Оба были в темно-серых костюмах, галстуках и очках — ни дать ни взять, пара серьезных бизнесменов. Им обоим было что-то около тридцати, что вполне соответствовало дате рождения, написанной в паспорте, который инспектор держал в руках.