Александр Юдин - Золотой Лингам

Впрочем, пельмени оказались совсем даже не лишними, поскольку все были изрядно голодны. Наконец, укрепив души освященной снедью, отряд тронулся в путь.

Едва они вступили в лес, как со стороны жилища охотника послышались ритмичные удары бубна и жутковато-заунывное мычание.

– Это Антонина камлает, – пояснил Антон Егорович. – Нам в помощь.

– Помощь лишней не бывает, – согласился Костромиров.

Подъем к пещере отнял у них не менее часа – хотя склон был и не так чтобы сильно крут, да и порос редколесьем – невысокими дубами, кряжистым грабом да корявыми даурскими березами, однако частые древесные завалы затрудняли движение.

Но вот подъем закончился, и перед ними открылось удивительное по красоте овальное озерцо, все в крупных розовых цветах лотоса. Живописную картину дополнял небольшой водопад, с журчанием ронявший в озеро свои прозрачные струи прямо со скалы.

Когда они обошли водоем, Пасюк указал на ряд плоских камней, образующих своего рода природную лестницу, ведущую к узкому выступу-карнизу; последний тянулся вдоль всей скалы на высоте пятнадцати метров и уходил за водопад, прячась в его водяных струях.

– Вход прямо там, за водопадом, – пояснил Пасюк. – Но отсюда, с земли, его ни с какого места увидеть нельзя.

– Как же ты его обнаружил? – удивился Костромиров.

– Слепой случай плюс мой талант, – скромно пожал тот плечами.

– Тогда вперед, друзья! – скомандовал Горислав, пропуская вперед Пасюка. И прибавил, хлопнув того по узкому плечу: – Веди нас, старина Харон, теперь ты – за старшего.

Сразу за Костромировым, заранее пыхтя и отдуваясь, полез Хватко.

– Слышь, профессор, – проворчал он недовольно, – ты бы поаккуратней со сравнениями. Этот твой Харон, насколько помню, проводником жмуриков был…

В спину к следователю пристроился Борис.

– А тебе, Вадим, надо было идти последним, – сказал он, с опаской поглядывая на сто с лишним килограммовую тушу Хватко, – если, значица, спотыкнешься, мне сразу крышка будет!

– Это точно, – не стал спорить Вадим, – из тебя тогда получится, хе-хе, пицца-ассорти!

Антон Егорович, оказавшись замыкающим, отчего-то медлил и лезть на карниз не торопился. Несколько секунд он стоял, погруженный в мрачную задумчивость… Но вдруг решительно скинул с плеча ружье и навел оба ствола на Костромирова; прицелился, щуря правый глаз, и… перевел стволы на шедшего первым Пасюка…

– Егорыч! Не отставай! – не оборачиваясь, крикнул ему Борис.

Старый охотник сплюнул с досадой, закинул двустволку обратно на плечо и полез на скалу следом за остальными.

Карниз оказался шириной не более метра, поэтому всем, за исключением опытного в таком деле Пасюка, пришлось идти, плотно прижимаясь спинами к скальной поверхности. Особенно тяжело пришлось Хватко, живот которого значительно выступал за край карниза.

– Уфф! – выдохнул он, едва одолев половину пути. – Веревкой надо было обвязаться, вот что…

– Ага, как же, – отозвался Борис, – ты тогда, если что, всех бы, значица, за собой утянул.

– Спокойно, господа! – ободрил их Горислав. – Не забывайте, под нами озеро. Так что, самое страшное, что нас ждет, это холодная ванна.

К счастью, расстояние до входа в пещеру составляло не более тридцати шагов. Правда, последние три метра оказались самыми трудными: мокрый камень скользил под ногами, а сквозь завесу водяной пыли и брызг почти ничего не было видно. Оказавшись наконец внутри пещеры, Вадим без сил привалился к стене.

– Не-ет, – заявил он, – как хотите, а обратно я тем же путем не полезу! Лучше сразу сигану в это треклятое болото с кувшинками… – И, оглядевшись, добавил: – Ну, профессор, твоя очередь: давай показывай, чего такого особенного в этой норе и с какой целью ты нас сюда завлек… Лично я пока ничего не…

– Пошли, пошли! – перебил его Пасюк, приплясывая от нетерпения. – Весь прикол – дальше.

Действительно, первый зал пещеры был ничем не примечателен – обычная, промытая подземными водами в мягком туфе полость, при этом сырая и тесная. Зато уже следующий зал полностью компенсировал все тяготы проделанного пути: целый лес из свисающих сталактитов и вздымающихся им навстречу сталагмитов вырос у них на пути; фантастические кальцитовые образования всех мыслимых форм прихотливо расчленяли пространство обширной, далеко проникающей в тело горы пещеры; высокие, покрытые известковым «молоком» своды сверкали в лучах их фонарей подобно сказочным самоцветам.