Роберт Стайн - Занавес

Лекция, казалось, утомила Бакса. Его плечи опустились, он тяжело дышал. Вытащив большой носовой платок в горошек, он вытер вспотевший лоб.

«Какая странная речь, — подумала Рена, оглядываясь, чтобы убедиться, что все остальные члены труппы чувствуют себя так же. — Почему он считает, что нужно использовать страх, чтобы побуждать нас к хорошей игре? Почему бы не использовать ободрение, энтузиазм, поддержку? Достаточно страха уже тогда, когда ты поднимаешься на сцену, мое выступление, например, было бы лучше, если бы Бакс научил, как уменьшать мой страх, а не увеличивать его…»

Но времени на размышление у нее не было — Бакс вызвал Рену и Джорджа на сцену, чтобы еще раз отрепетировать надоевшую часть пьесы.

Переступив порог театра, Рена чувствовала себя отдохнувшей, в прекрасной форме и готовой встретиться лицом к лицу с любыми трудностями. Но после нападок Хэдди и лекции Бакса она начала жалеть, что вообще покинула свой домик.

Все ее сомнения вернулись. При виде ножа — ножа, который ей придется снова взять и использовать, — она возвратилась в ту страшную сцену с Чипом, а затем с Кенни. Везде была кровь! Девушку снова переполнил ужас. Весь ее бодрый настрой, вся сила вновь покинула Рену, едва она ступила на сцену и столкнулась с улыбающимся Джорджем.

Она ощущала себя здесь посторонней, несмотря на то что играла свою роль. Казалось, она сидит в третьем ряду и наблюдает за всем со стороны — за кем-то, кто произносит ее слова и совершает ее движения, а в результате хватает нож и вонзает его в спину Джорджа.

Хорошо ли она играла? Нашла ли она в себе тот страх, о котором говорил режиссер? Ощутила ли она в себе необходимое напряжение, неистовство, чтобы всадить в человека нож?

Она не могла ответить. Она просто играла свою роль.

— Стоп! Пожалуй, хватит, — с досадой сказал Бакс. — Я не в состоянии больше это терпеть.

Что? Что он сказал? Рена так сильно сжимала нож в руке, что ей было больно. Он прервал сцену? Кажется, он ее критиковал, кричал, чем еще больше напугал.

— Этого я не могу выносить больше, — повторил Бакс каким-то слабым, усталым голосом. Он швырнул пюпитр на сцену. Занавес, задетый им, медленно соскользнул на пол.

— Я трачу свое время на бестолочей! Бестолочей, у которых к тому же нет никакого желания играть! Я трачу свою энергию, жизнь, талант, наконец! И на что?! Извините, но я просто не могу больше продолжать…

И в это время свет в театре вдруг погас.

Некоторые дети вскрикнули от неожиданности. Затем наступила тишина.

Рена села на диван на сцене. Где был Джордж? Она не знала.

— Бакс, что случилось? Это короткое замыкание? — крикнул какой-то мальчик.

Бакс не ответил.

Рена услышала какой-то странный скрип, будто через сцену что-то тащили. Она различала чьи-то шаги…

— Кто-нибудь собирается что-нибудь сделать? — услышала Рена голос Хэдди с галерки.

— Бакс, это авария? — поинтересовалась какая-то девочка.

— Бакс? — закричали другие голоса.

Нет ответа.

— Давайте не будем паниковать, — вдруг сказал Джордж. Он был где-то на сцене, неподалеку от Рены. — Если свет не включат, мы спокойно выйдем из театра.

— Бакс, нам уходить? — услышала Рена вопрос Джулии.

Нет ответа.

— Самое главное — сохранять спокойствие, — снова произнес Джордж.

Внезапно что-то ярко вспыхнуло, и свет зажегся.

Рена была первая, кто увидел это.

Это было всего лишь в нескольких шагах от девушки. Что-то огромное, серое, лежащее на полу.

Рена даже не вскрикнула. Она была слишком напугана, чтобы кричать, когда поняла — это Бакс.

Поначалу никто не вскрикнул. Никто не издал ни звука.

Все видели канат, перекинутый через балку. И видели тело человека, бывшего еще недавно их режиссером Баксом. Его шея была свернута под необычным углом, а вокруг нее был затянут канат.

Никто не верил, не мог поверить… Неужели Бакс сделал это — повесился у всех на глазах?

— Он мертв?

— Снимите его!

— О, нет! Пожалуйста, нет!

— Снимите его… кто-нибудь!

— Позовите врача!

— Он в городе!

— Подставьте под него стул!

— Пульс есть?

— Нет! Нет!

Ужас сковал каждого. Каждый пытался осознать картину, представшую перед глазами.

Но это было невозможно.

Неужели это Бакс там, наверху? Повешенный, с руками, висящими по бокам, с языком багровым и вздутым, с темной кровью, капающей с подбородка.

— Снимите его! Чего мы ждем?

— У кого есть нож?

— Ты не перережешь канат ножом!