Питер Робинсон - Все оттенки тьмы

Лишь уже на рассвете, выпив чаю и почитав под музыку по радио книжку Кристины Джонс, она наконец-то задремала.

На работе она в основном занималась покушением в Истсайд-Истейте. Суперинтендант Жервез, похоже, и впрямь решила убрать дело Сильберта — Хардкасла в долгий ящик.

В пятницу Энни удалось поговорить с Донни Муром, который все еще лежал в больнице, но жизни уже ничто не угрожало. Донни якобы ничего не помнил. Мол, просто прогуливался по улице, и к нему подошел какой-то бугай в куртке с капюшоном. Бенджамин Пакстон — человек, обнаруживший Мура, — тоже упоминал крупного мужчину, убегавшего по переулку. Стоило опираться на эту версию. Уинсом с Дагом Уилсоном проверили всех членов банды, которые могли иметь отношение к нападению, но ничего не выяснили. Этого и следовало ожидать. Все эти подростки никак не тянули на формат «крупного мужчины», но Уинсом все же отметила пару-тройку из них, досье которых стоило бы заново проверить. Энни как раз собиралась заняться этим на неделе.

В субботу она постриглась, непослушные густые кудри цвета осенней листвы сменила совсем короткая стрижка. Сидя в кресле у парикмахера, Энни с ужасом обнаружила у себя несколько серебристых прядей, но мастер быстро нанесла на них краску и — вуаля! — седины как не бывало. Энни пока не поняла, нравится ей новая прическа или нет. Тревожило, что теперь она выглядела несколько старше — стали видны морщинки в уголках глаз. Но стрижка придала ей более уверенный и деловой вид, а это детективу никогда не лишне. Энни подумывала сменить заодно и гардероб — избавиться от джинсов, красных ботинок и прочих несолидных вещей, но все не решалась. Слишком уж нравились ей именно такие вещички. Выкинуть их она всегда успеет.

Энни вошла в полутемный паб, твердо решив, что пить с Бэнксом не будет — что бы он ни заказал, она выберет апельсиновый сок. Как она и думала, Бэнкс дожидался ее в маленьком зале без окон — излюбленном своем уголке. На столике лежал выпуск «Индепендент». В руке Бэнкс держал пинтовую кружку горького пива «Черная овца».

Увидев Энни, он свернул газету.

— Ты одна? — спросил Бэнкс, поглядывая на дверь позади нее.

— Разумеется. А что? Ты кого-то еще ждешь?

— За тобой не следили?

— Прекрати нести чушь.

— Пить будешь? — спросил Бэнкс.

— Апельсиновый сок, — ответила Энни, присаживаясь на стул.

— Уверена?

— Абсолютно.

Бэнкс направился к барной стойке. Энни показалось, что он пошел туда не столько ради ее сока, сколько ради того, чтобы присмотреться к посетителям. Пока его не было, Энни изучала эстампы со сценами охоты на стене. Недурные картинки. Особенно если нравится такой стиль. Во всяком случае, лошадей автор изобразил довольно достоверно — ноги у них стояли твердо, а этого не так-то просто добиться. Обычно на картинах несчастные животные словно бы парят в пяти сантиметрах от земли, а ноги, того и гляди, отвалятся. Своей последней работой — пейзажем Лангстротдейла — Энни даже гордилась, хоть там и не было ни одной лошади. Пожалуй, лучшее ее творение за последние годы.

Вернулся Бэнкс, поставил перед ней стакан с соком и сел напротив.

— С чего это ты стал таким пугливым? — поинтересовалась Энни. — Спрашиваешь, не следит ли кто за мной…

— Это я на всякий случай, — ответил Бэнкс. — В наше время, знаешь ли, надо всегда быть настороже.

— Вдруг вспомнил, что и у стен есть уши?

— По-моему, ближе к теме плакат, который я увидел в какой-то книжке. Классный. С сексуальной блондиночкой и двумя военными, пожирающими ее взглядами.

— И чего?

— Надпись на нем была мудрая: «Не болтай! Не такая уж она и дура».

— Вот ведь ты свинья. Женофоб. Сексист.

— Никак нет. Я обожаю блондинок, — возразил Бэнкс.

— Так на черта тебе весь этот шпионский антураж?

— Ну-у… Лоуренс Сильберт работал на Секретную разведывательную службу, более известную как МИ-6. Так что определенный смысл в этом есть.

— Ты что, решил войти в роль? Вжиться в образ бравого шпиона? Алан, ужасно не хочется тебя расстраивать, но пора тебе признать — дело закрыто. Суперинтендант Жервез так прямо и сказала. Забыл? Ты вообще в отпуске, ты это хоть помнишь? Кем бы ни работал Лоуренс Сильберт, это не имеет ни малейшего отношения к его смерти. Его убил Марк Хардкасл, который потом покончил с собой. Все. Финал истории.

— Ну, это официальная версия, — пожал плечами Бэнкс. — А мне кажется, тут все не так уж и просто.

До них доносился гул разговоров. Вот расхохоталась барменша — в ответ на шуточку клиента.