Мэри Кларк - Прежде чем проститься

— Почему после девятого? Откуда вы знаете?

— Из дочкиного дневника...

Голос Лайзы дрогнул. Она обхватила себя руками.

— Боже, что я делаю? — почти закричала она. — Я же поклялась Келли не читать ее дневник!

Склафани испугался, что Лайза сейчас замкнется и разговора у них опять не получится.

— Лайза, мы уважаем секреты вашей дочери и никогда бы не позволили себе вторгнуться в ее мир, если бы не интересы следствия. Но тот, кто погубил ее отца, может погубить и других людей. Поэтому нам так важно знать, что она писала о девятом сентября.

Еще давно, когда их дружба только начиналась, Склафани рассказал Бреннану про свое детство. Он рос с двумя старшими сестрами, и ему осточертело положение младшего братишки. Поэтому Джек всегда мечтал о младшей сестре, говоря, что из него получился бы отличный старший брат... Похоже, сейчас он в какой-то мере наверстывал упущенное, ведя себя с Лайзой Райен как настоящий старший брат.

Лайза сидела, опустив голову.

— Я когда прочла дневник Келли, сразу вспомнила тот вечер... девятое сентября. Четверг это был, как сегодня. Джимми вернулся поздно. Он работал на Верхнем Вест-сайде, вроде на Сто первой улице. Они там ремонтировали жилой дом. Я его заждалась, а тут телефонный звонок. Кто-то сказал, что хочет поговорить с Джимми по срочному делу, и спросил, нет ли у него мобильника. Мобильника у Джимми не было. Не любил он такие штучки... Я ответила, что мужа пока нет дома, и спросила, не надо ли чего передать.

— А кто ему звонил: мужчина или женщина? — поинтересовался Склафани.

— Мужчина. И мне показалось, что он очень нервничал.

Лайза встала, прошлась по комнате, замерла у окна.

— Тогда тот, кто звонил, попросил передать Джимми, что работа отменяется. Я даже испугалась — вдруг мужа опять уволили?.. Где-то в половине десятого Джимми вернулся. Я рассказала ему про звонок и передала эти слова. Джимми сильно расстроился.

— А в чем это проявилось?

— Он побледнел. Помню, у него весь лоб вспотел. Он вдруг схватился за грудь. Я даже подумала, не стало ли ему плохо с сердцем... Потом он немного пришел в себя и сказал, что их заказчику не угодишь. Сначала потребовал что-то там поменять, а теперь вдруг передумал, но дело сделано, и поменять ничего уже нельзя.

— Неужели вы так ясно запомнили этот эпизод?

— Я бы и не вспомнила, если б не дочкин дневник... Я тогда боялась только одного: как бы Джимми снова не выгнали. Он меня успокоил. Сказал, что в контракте все условия прописаны. Я обрадовалась и больше про это не думала.

— Вы еще о чем-нибудь говорили с Джимми в тот вечер? — спросил Бреннан.

— О разных пустяках. Через час после его возвращения я легла спать. Джимми сказал, что хочет немножко расслабиться. Он взял жестянку с пивом, сел у телевизора... Келли в это время уже спала. Она пишет, что проснулась, услышала включенный телевизор и поняла, что отец вернулся. А она всегда желала ему перед сном спокойной ночи. Келли встала и пошла к Джимми.

Лайза выдвинула ящик стола, достав оттуда листок бумаги.

— Это я переписала из ее дневника... «Я сидела у папы на коленях. Он внимательно смотрел выпуск новостей и вдруг заплакал. Я хотела разбудить маму, но он не позволил. Сказал, что это будет нашей маленькой тайной. Я спросила папу, почему он такой грустный. Он ответил, что у него сегодня был очень тяжелый день: работа не ладилась, а вдобавок он еще и простыл. "Вот нервы и расшалились", — сказал мне папа. Потом он отнес меня в кровать и пошел в душ. Он там долго фыркал, как будто прочищал нос. Я поняла, что папа действительно сильно простудился».

Закончив читать, Лайза тут же порвала листок.

— Не знаю, как там по закону... но если у полицейских есть совесть, вы не разболтаете об этом газетчикам... Мне почему-то кажется, что между тем звонком и деньгами, которые заплатили Джимми, есть какая-то связь. И тот жилой дом на Сто первой улице обязательно нужно проверить.

Склафани был «старшим братом» до самого конца их пребывания в доме Лайзы. Он сказал Лайзе, что никаких словесных обещаний они ей давать не будут. Потом она сама убедится, что полицейские тоже умеют держать слово.

— Угадай, о чем я думаю? — спросил Склафани, когда они с Бреннаном ехали обратно.

— Да о том же, о чем и я. Нужно добыть все записи вечерних выпусков новостей, которые шли девятого сентября. Возможно, тогда мы поймем, за что Джимми Райен получил взятку.

— Сэр, вам звонит Нелл Макдермотт, — извиняющимся тоном сообщила секретарша Питера Лэнга. — Я ей пыталась объяснить, что вы очень заняты, но она все равно настаивает на разговоре. Что я ей должна ответить?