Торкиль Дамхауг: Смерть от воды

Конечно, дверь открывает Арне. Он мрачно смотрит на Йо и исчезает в туалете. Не успел Йо надеть сандалии, как Арне высовывает рожу, всю в пене для бритья, и бормочет:

— Когда соберешься уходить, забери малышей.

— Они еще не ели, — протестует Йо.

Но Трульс уже прицепился к нему. Сил тащить с собой Трульса у него нет. А надо бы: тогда его не будет в номере, когда проснется мамаша. Чтобы он не видел, как она вывалится из кровати и потащится в ванную блевать. Она этим занималась всю ночь, но Трульс спал как убитый. Нини, конечно, тоже, после двойной дозы снотворного.

Целых полчаса уходит на то, чтобы младшая сестра затолкала в себя хлопья и йогурт. Мать все еще спит. Арне бродит по номеру и смотрит исподлобья, но молчит, раз Йо занимается малышами. Потом он пихает пакет с нарукавниками, пляжным мячом и маской в руки Йо и выставляет их вон.

— Горячо! — вопит Нини и переминается с ноги на ногу, будто наступила на раскаленную сковородку.

Ему приходится сунуть ее в коляску, зайти в номер и взять ее сандалии.

У детского бассейна он сажает их на свободное кресло. Напяливает нарукавники на Нини. Вспоминает про крем от солнца. Отбрасывает мысль вернуться еще раз в номер.

— Следи за ней хорошенько, — командует он Трульсу.

— А ты куда?

— Прогуляюсь до пляжа.

— Я с тобой!

— Отвянь! Ты остаешься здесь и следишь за Нини. Думаешь, ты на каникулах, что ли?

Трульс смотрит на него грустными собачьими глазами, чего Йо не выносит.

— Эй, соберись! Обижаешься на болтовню? Я ненадолго. Следи, чтобы нарукавники у нее сидели плотно.

Он берет свое полотенце, отходит немного, потом оборачивается и повторяет про нарукавники:

— Надуй их как следует. Если она утонет — ты виноват!

Он бежит вниз по лестнице. Солнце бешено жарит. Он ненавидит жару. Останавливается в тени камня на краю пляжа. Даже тут песок обжигает. Просидеть здесь, пока не вскипит. Тогда единственным выходом будет броситься в воду. Сегодня поднят зеленый флажок. Море неподвижно.

Какие-то его ровесники играют в волейбол. Очень неплохо, особенно высокий пацан со светлыми кудряшками. Он следит за ними взглядом. Высокий парень замечает его и машет. До Йо не сразу доходит, что это ему. Выходит из тени, делает пару шагов по раскаленному песку.

— Присоединяйся! — кричит парень по-норвежски.

Йо колеблется. В волейбол он так себе играет. То ли дело футбол.

— У тебя есть чем голову прикрыть? — спрашивает парень. — Не то мозг вскипит.

— Забыл кепку.

Парень оглядывается:

— Подожди.

Он мчится к первому ряду соломенных зонтиков. Говорит там с какими-то взрослыми. Возвращается с белой банданой с желтыми кантиками:

— Держи! Так будет лучше.

Йо украдкой разглядывает лицо парня. Кажется, его не было ни в самолете, ни в ресторане. Конечно, он уже узнал, что мать напилась в задницу, разбила бокал у бассейна и наблевала в туалете у бара. Однако в парне нет ни сострадания, ни презрения. Неизвестно, что из этого гаже.

— Играешь с нами. Меня зовут Даниэль.

Парень называет имена остальных. Два шведа и один, кажется, финн.

Они выигрывают три сета. В основном благодаря Даниэлю, который ловит трудные подачи и зверски сильно отбивает мяч.

— Ты занимаешься волейболом? — спрашивает Йо.

Даниэль морщит нос, волейбол — не тема для разговора. Он сбрасывает футболку и обувь, мчится к кромке пляжа и дальше, поднимая пену до самых колен. Остальные бегут за ним, и Йо тоже. Кажется, парни уже довольно давно на юге, все загорелые. Сам он не загорал уже много месяцев. Желтую футболку он не снимает.

— Сначала до буйков, — кричит Даниэль.

Йо реагирует молниеносно и бросается вплавь, плывет кролем изо всех сил. На полпути он замечает рядом тень, вроде дельфин или акула. Она скользит мимо и прочь.

Йо доплывает до буйка, немного опередив остальных.

— Хорошо плаваешь! — хвалит его Даниэль, который, ни капли не запыхавшись, уже висит в ожидании на буйке.

— Под водой еще лучше, — раздраженно выдыхает Йо. Он виснет на том же буйке, так близко, что лица почти соприкасаются.

— Давай тогда попробуем так обратно, — предлагает Даниэль.

Йо сплевывает.

— Вперед, — говорит он, — лучше проплывем еще вперед.

Даниэль смотрит на горизонт, потом смеется:

— Скажи, когда будешь готов.

Йо чувствует свое дыхание. Ждет, пока оно успокоится и станет глубоким. Несколько раз сильно вдыхает и делает знак рукой. Они ныряют.

Он пропускает Даниэля вперед. Будто скользишь по комнате из расплавленного стекла. Бирюзовый свет собирается в беспокойные пучки и исчезает в темноте. Он плывет спокойно и уверенно. Не тратит слишком много сил. В школе они развлекались, на спор задерживая дыхание. Никто даже близко не подобрался к его рекорду. Больше двух минут. Кто-то из сомневающихся держал руку у него перед носом и ртом, проверяя, не мухлюет ли он. Он не мухлевал. Просто перестал дышать. Мог бы перестать и навсегда, если надо… Даниэль немного опережает его, Йо видит пятки, пинающие воду в снопах света. Продолжает плыть между холодными потоками, уходит на еще большую глубину, к стайке крошечных черных рыбок, чувствует, как в голове начинает стучать. «Сосуд может лопнуть в голове!» — крикнула однажды мать, когда он всплыл, и теперь он думает о крови, которая может выплеснуться у него из головы и лечь вокруг теплой тряпкой. Ему становится нехорошо. «Нужен воздух», — проносится мысль, но он продолжает, и это желание рождается не в нем самом, а в чем-то, что начало в нем прорастать, в чем-то, чем он может стать… Далеко впереди пятки Даниэля. Они смотрят прямо вниз, значит, он сдался. «Надо всплывать, мозг взорвется!» — слышит он крики матери, но не сдается. Он доплывает до пяток Даниэля и все продолжает плыть, пока столбы света не меркнут вокруг. Только тогда он расслабляется и высовывает голову над водой.