Олег Насобин - Бенвенуто

Попросту говоря, если мы проходим случайную таможню в Европе и нам задают вопрос (что само по себе случается крайне редко, на практике без наводки такого на выезде из страны не бывает), тогда произойдет вот такой диалог:

— Что везем?

— Картинку.

— Какова стоимость картины?

— Вот счет-фактура. Три тысячи двести евро.

— Проходите, счастливого пути.

А вот если на границе организована засада, тогда будет так:

— Что везем?

— Картинку.

— Разрешите взглянуть?

— Пожалуйста.

— У вас есть сопровождающие документы? Желательно о том, что это не национальное достояние Франции, и разрешение на экспорт картины от Министерства культуры?

— Да вот. Сертификат.

— Спасибо. Позвольте осведомиться о стоимости картины.

— Вот счет-фактура, она стоит три тысячи двести евро.

— Позвольте нам не согласиться с вами. Во-первых, сертификат показан для работ, которые дороже ста пятидесяти тысяч евро, и раз вам его выдали, значит, эксперты уверены, что она стоит по крайней мере дороже, чем сто пятьдесят тысяч евро.

— Но это, как оказалось, не ценная работа!

— Позвольте мне пригласить эксперта, а вот, кстати, и он. Месье Вансан?

— Да, месье офицер, работа стоит несколько миллионов евро. И во всяком случае более ста пятидесяти тысяч. Я подпишу протокол ареста.

— Мы арестовываем картину и вас, месье. Вы не оформили таможенную декларацию и пытаетесь незаконно вывезти из страны ценную вещь. Позвольте ваши вещи для досмотра, документы и посадочный талон.

Ну и так далее. В итоге, кроме предъявлений претензий со стороны таможни, Минфин имеет право начислить штраф в десятикратном размере. Таможенная служба по своим полномочиям многократно превосходит налоговиков. С таможней лучше не спорить и не связываться ни на границе, ни на территории Франции. Эта служба работает отнюдь не только на дорогах, в аэропортах, вокзалах или портах. Она действует всюду.

Еще одна деталь: пока штраф не уплачен, бедолага не имеет права обратиться в суд. Нет причины для приема искового заявления. Сначала плати — потом судись. Не можешь заплатить? Договаривайся!

Кроме того, в налоговом законодательстве не действует презумпция невиновности. Иначе говоря, гражданин считается виновным в неуплате налогов, пока не докажет обратное.

— Итого с вас сто шестьдесят миллионов, месье, счет недоимок пошел. Не желаете пройти в холодок?

И вот теперь как картину прикажете вывозить? А?

Эта задача, которая кажется неразрешимо сложной, отнюдь еще не препятствие для сметливых людей. И решается она довольно просто трехходовой комбинацией:

1) прежде всего, надо отвезти картину в Лондон. Французы не имеют права задавать никаких вопросов, если полотно улетает в Туманный Альбион. Они просто проводят его взглядом, скрипя зубами;

2) поместить ее в Лондоне на хранение. В Лондоне отличные хранилища, они доступны всем;

3) Однажды серым днем неожиданно забрать картину из хранилища и отвезти из Лондона прямиком в Москву.

Если в Лондоне на таможне каким-то чудом спросят про документы — показать счет-фактуру. Больше вопросов британцы задавать не станут. У них законодательство другое, разведданных от ДСРИ нет, засады тоже и, самое главное, голова работает иначе.

Таким образом, путь в Москву для Челлини однозначно лежит через Лондон.

Единственная и небольшая сложность, правда, состояла в том, что для поездки в Лондон нам, российским гражданам, необходимы визы. Ну что ж. Лучше помучиться с визой, чем попасть в переделку с картиной на французской границе, правильно?

Чтобы получить английские визы, придется потерять весь день на окраине Парижа: записаться заранее и посидеть в не очень опрятной очереди в помещениях World Bridge Co — коммерческого предприятия, которое принимает документы для консульского отделения посольства Великобритании во Франции и снимает биометрические данные кандидата в путешественники.

Английские визы мы всей семьей впервые в жизни оформили в 2010 году, потом в 2011-м нам опять выдали очередные визы, без особых проблем, кроме разве что неудобных хлопот.

В Лондоне во время одной из наших поездок я договорился о хранении артефактов из нашей коллекции в профессиональном хранилище. А потом я заблаговременно перевез туда из Франции автопортрет Бенвенуто и еще несколько ценных работ из нашей коллекции.

Пока все шло как по маслу. Открытие нашей выставки в Москве было намечено на 4 апреля 2012 года. Потом экспозиция должна была продлиться до июня.