Дэвид Хьюсон - Священное сечение

— Откуда мне было его знать?

Тереза уже проверяла. Если бы это был обычный дом с меблированными комнатами, сведения о жильцах остались бы в книгах регистрации. Но таковых не существовало. Обитатели дома номера тринадцать определенно избегали всех формальностей, через которые проходили обычные граждане.

— Хотя у меня, кажется, есть фотография, — проговорила она, сверкнув глазами. — Она поможет вам? — Женщина кивнула в сторону серванта орехового дерева рядом с Костой. На нем лежали маленькие фотокарточку. Она протянула ему одну из них. — Знаете, какое там время года?

Определенно зима. Мужчины, женщины, дети — все в теплой одежде. Они стоят у фонтана с черепахами и держат в руках зажженные свечи.

— Нет.

— Как не стыдно! Вы никогда не слышали о Хануке? Почему же католики радуются только на Рождество?

— Извините, но я не католик.

— Я просто шокирована, — рассмеялась она. — Ладно, вы прощены. У нас есть традиция. Каждый год мы, люди, живущие в гетто, фотографируемся вместе у фонтана. Каждый год. Могу показать вам такого рода фотографии, на которых я совсем еще девочка. До войны. — Блеск появился в ее глазах. — Вы меня не узнаете. Когда-то я была молода.

Коста отчаянно шевелил мозгами.

— Он попал на фотографию?

— Совершенно случайно и помимо его воли! Бедняга возвращался домой, в то время как мы фотографировались. Мы настаивали. Выпили немного вина. Понимаете? У него не оставалось выбора. — Она умолкла, дабы Коста понял ее слова. — Порой мы можем быть очень настойчивыми.

— Охотно верю. Когда это произошло?

Она нахмурилась:

— Не могу сказать. У меня так много карточек.

— Десять, пятнадцать лет назад?

Старушка пересекла комнату, взяла две фотографии, сняв очки, пристально рассмотрела их, затем вернулась, держа одну из них в своей хрупкой руке. Коста вгляделся в лица. Потом посмотрел на обратной стороне, где стоял год — 1990-й.

— Вы хотите знать, кто такой Билл Каспар?

Джоэл Липман, похоже, собирался рассказать им всю правду, однако вето взгляде виделось нечто такое — ненависть, желание преподнести гаденький сюрприз, — что очень не нравилось Джанни Перони.

— Хорошо. Я расскажу вам. Он воин, он шпион. Наемник. Посредник, этакий челнок между людьми, которые, подобно ему, не существуют на самом деле. И он один из лучших среди них. Поверьте мне на слово. За таким вы смело пойдете на край света, прямо в ад, если он поведет вас туда. Настоящий американский герой. Теперь-то, конечно, никто из нас так не назовет его вслух. Мы хотим поймать и наказать Каспара. Бывают в жизни огорчения.

Рассказ Липмана подтвердил все, что удалось узнать Эмили Дикон. В 1990 году Каспара поставили во главе секретной команды, посланной в Ирак с разведывательной целью. Предприятие окончилось катастрофой. На следующий день после прибытия, когда они начали устанавливать базу внутри древнего храма недалеко от Вавилона, их атаковала Республиканская гвардия. Дэн Дикон в тот момент патрулировал территорию со своей группой. Он запросил помощи по рации и получил приказ не вступать в боевые действия. Через сорок пять минут вертолеты «Черный ястреб», сопровождаемые истребителями, прибыли на место событий. Зиккурат представлял собой дымящиеся руины. Наблюдение показало, что Каспар и члены его команды мертвы. Они в любом случае не могли противостоять превосходящим силам противника. Группе Дикона удалось скрыться на покинутой ферме в двух милях от храма, где их подобрал вертолет и спас от приближающихся иракцев. Одна из женщин при этом была тяжело ранена.

Об этой миссии никто не знал. Родственники бойцов считали, что те находятся на учениях, до тех пор, пока спустя два месяца им не сообщили о том, что они геройски пали в ходе сражений. Тогда уже началась война. Речь не могла идти ни о наградах, ни о публичном трауре. Даже «Пурпурным сердцем» их не могли наградить. Никто из них официально не числился военным. Призракам не оказывают почестей.

Вокруг войн поднимается много шума. Гибель девяти человек осталась незамеченной в грохоте международного конфликта. Семьям погибших перечислили значительные денежные суммы, чтобы успокоить их. Выжившие мужчины и женщины вернулись на прежнюю работу. Они хранили тайну и продолжали жить. Битва была выиграна. Саддам ушел из Кувейта, оставив горы трупов, но утверждая, что победил.

В целом, говорил Липман, считалось, что война наполовину сделала свое дело. Некоторые люди полагали, что нужно было идти на Багдад и взять Саддама в его дворце. Однако это не входило в планы ООН, а тогда военные еще слушались указаний этой организации. Целью операции было освобождение Кувейта. Предполагалось также, что Садам извлечет урок из войны.