Дэвид Хьюсон - Священное сечение

— Знаю. Возможно, он действительно безумен. Чтобы выяснить это окончательно, нам нужно поговорить с ним. Черт возьми, знай я обо всем прошлой ночью, я бы обязательно спросила его. Возможно, суть только в этом: требуется залечить рану.

Косте вовсе не приглянулась ее идея.

— Не думаю, что тебе следует заниматься этим.

— Ты, наверное, прав, — неохотно согласилась Эмили. — Однако кому-то надо делать такую работу. В голове Билла Каспара застряла какая-то незаконченная и беспорядочная глава новейшей истории, и, пока мы не поймем ее суть, нам не продвинуться дальше. Я вновь проверила список его жертв. Некоторые из них представляют определенный интерес. Второй убитый работал управляющим в нефтяной компании. До войны находился в Ираке. Одна из женщин имела связь с американским посольством в Тегеране. Совершенно очевидно, что такие люди могли быть причастны к секретной операции. Но они каким-то образом спаслись, а Каспар попал в плен. Вернувшись из заключения, он начинает расправляться со старыми товарищами. Убивает их одного за другим. И его миссия еще не закончена.

Лицо Ника выражало явное сомнение.

— Что-то не так? — спросила Эмили.

— Да. Почему, черт побери, эта Лора Ли, или кто там она на самом деле, прибыла в Рим? Женщина, должно быть, знала о нем. И как ему удалось выследить всех этих людей?

— Каспар — профессионал. Наверняка занимал значительный пост. Утрата положения скорее всего не дает ему покоя.

— Но почему эта женщина сознательно подвергала себя опасности?

— Могу привести одну простую причину, — с твердой уверенностью отвечала Эмили. — У нее не было выбора. Она находилась на службе, и Липман заставил ее приехать в Рим, точно так же как и меня. Мы обе служили приманкой. Лоре не повезло. Каспар увел ее прямо из-под носа Липмана, а потом разрисовал в своем стиле. Неудивительно, что он сейчас мечется, словно раненый зверь. Представь, какой нагоняй ему достался от начальства.

Представить нетрудно. Люди вроде Липмана ищут родственные души. Кто-то пнул его, он дал сдачи.

— Ты согласен со мной? — спросила Эмили.

— Думаю, да. Но что мне надо делать?

— Я хотела, чтобы ты выслушал меня и не считал сумасшедшей.

— Это сложно, ты ведь и в самом деле ненормальная.

— Спасибо, мистер Коста, — чопорно поблагодарила она. Затем закрыла глаза и опустила голову на спинку дивана. — Господи, мне кажется, я могла бы уснуть и спать тысячу лет. А когда проснусь, весь этот кошмар, в котором мы живем, окажется просто дурным сном.

Ник чувствовал аромат ее волос. Ему хотелось протянуть руку и коснуться золотистой пряди, попробовать ее на ощупь.

— Не знаю, что мне делать, — проговорила Эмили тихим и как будто испуганным голосом. — Наверное, не надо есть испорченный сыр, чтобы не снились плохие сны.

Ник взглянул на бутылку с вином. Они почти выпили ее на пустой желудок.

— Сыра у меня нет, — сказал он, — но какая-то еда найдется. А потом… — он уловил какое-то особое выражение в ее глазах, — мы отлично выспимся.

Эмили двинулась в его сторону, коснувшись его плечом. Он не имел в виду ничего такого. По крайней мере сознательно.

Голубые глаза пристально смотрели на него. Ник Коста утонул в них. Очевидно, она благодарна ему. Разделив с кем-то свой груз сомнений, Эмили почувствовала облегчение. Беседа сблизила их. Улыбка промелькнула на ее лице. Женщина совсем рядом. При иных обстоятельствах…

Коста заерзал, испытывая чувство неловкости. Надо чем-то отвлечься.

— Кто такой этот Багряный Зверь? — спросил он.

Сработало. Уже знакомое ему выражение удовольствия отразилось на ее лице. Ему хочется видеть его почаще.

— Сначала, — сказала она, отодвигая в сторону бутылку, — откажемся от вина. Нам нужно сосредоточиться. И принесите еды, мистер Коста. В этом холостяцком жилище есть пища и вода, не так ли?

— Поищу что-нибудь.

— Хорошо. Остался последний секрет. А потом… — Эмили Дикон приложила все усилия, чтобы подобрать нужные слова, — я покончу с этим делом.

Лейла то ли кричала, то ли умоляла на непонятном ему иностранном языке, хотя каким-то образом смысл ее слов доходил до Перони. Она говорит на курдском? Эти полузападные, полувосточные модуляции хорошо знакомы ему по работе с иммигрантами, живущими на улицах.

Голова кружилась и болела, однако Перони понимал, что она повторяет одно и то же слово.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Худенькая темная фигурка танцует на легких ножках в мрачном зале, умоляя пощадить ее. Она обращается к невидимому незнакомцу, в то время как здоровенный коп, обязанный защищать девочку, свернулся в клубок и стонет от боли на каменном полу, словно побитый ребенок.