Стюарт Вудс - Перевертыши

— Да. Я сказала ему, что хочу развестись с ним.

— Это все?

— Да. Но похоже, эта мысль не понравилась ему.

— О разводе?

— Нет, просто сам факт, что я ему первая об этом заявила. Понимаете, он не был таким, когда я выходила за него замуж.

Шейфер устроился поудобнее на стуле.

— Давайте начнем с самого начала. Я ведь должен составить полную картину всего происшедшего с вами. Вы уроженка Атланты?

— Нет, я родилась в небольшом городке Делано, к югу отсюда.

— Маленький город?

— Население чуть меньше пяти тысяч жителей.

— Чем занимался ваш отец?

— Он работал на железной дороге до тех пор, пока это ведомство не перебралось в другой город. После чего он ушел в отставку.

— А как вы очутились в Атланте?

— Я училась в университете Джорджии на факультете изобразительного искусства, специализируюсь по предмету фотографическое мастерство.

— Рэмси выступал тогда за Джорджию. Наверное, вы именно там с ним встретились?

— Да. Но тогда я с ним не очень много общалась. Я познакомилась с ним ближе после того, как переехала в Атланту, где после окончания университета стала работать фотографом в «Конститьюшен». Вращаясь в спортивных кругах, я стала чаще видеться с ним. Он был приятный, смешливый и ловкий парень — совсем не такой, каким я себе представляла футболиста-профессионала. Мы встречались с ним около года, прежде чем поженились.

— Я вас утомил?

— Нет. Вы должны понять, что Бэйкер был тогда совершенно другим человеком. Дела у него на футбольном поприще шли не очень гладко, поговаривали даже о том, чтобы предложить его кандидатуру на игры в другие команды. Именно тогда ситуация стала меняться в худшую сторону.

— Расскажите подробнее об этом.

— Мы прожили с ним полтора года, когда он, следуя программе интенсивного развития тела, стал заниматься наращиванием своих мышц. Он был высокий — шесть футов, три дюйма, — но для профессионального футбола очень легкий — всего сто восемьдесят пять фунтов. Изменения, которые в нем произошли, — он набрал за очень короткий промежуток времени пятьдесят фунтов дополнительного веса, — сказались на его физическом и эмоциональном состоянии. Однажды, прочитав в газете о стероидах, я спросила его, не применял ли он их.

— Как Бэйкер отреагировал на ваш вопрос?

— Он ударил меня.

— Тогда он впервые поднял на вас руку?

— Да. Думаю, в нем всегда была эта жестокость и агрессивность, которую он обычно выплескивал на футбольном поле, редко возвращаясь домой злым. Но, по-видимому, в то время он сидел на стероидах, которые разительно изменили его. Он стал чрезвычайно агрессивен во время матчей, и его ничем нельзя было остановить. В команде уже больше не возникало разговоров о том, чтобы предложить его другим спортивным обществам, и с ним подписали новый контракт. Но теперь его поведение стало просто невыносимым не только на поле.

— Он что, стал больше ругаться?

— Все больше и больше. Не знаю, зачем только я так долго терпела это — в порыве какой-то идиотской преданности. Я стала жить странной обособленной жизнью, редко встречаясь с друзьями и тратя всю свою энергию на то, чтобы только не рассердить Бэйкера. Последние два года я буквально ходила на цыпочках перед ним, чувствуя, как сильно это все мне начинает надоедать. По настоянию Бэйкера я оставила прежнее место работы фотографа в редакции спортивной газеты и занялась работой над созданием сборника фотографий о спортивной жизни страны, стараясь как можно меньше показываться мужу на глаза. Было очень глупо с моей стороны надеяться, что он когда-нибудь откажется от наркотиков и опять станет тем милым парнем, каким я его знала раньше. Вместо этого, вдобавок к стероидам, он пристрастился к кокаину, и тогда его характер стал просто взрывоопасным. Так продолжалось до этой самой недели.

— В ту самую ночь он, кроме того, что избил вас, еще и изнасиловал?

— Да. Но мне кажется, сейчас не самое подходящее время для обсуждения именно этого вопроса.

— Думаю, будет лучше, если вы позволите мне решать, что необходимо прежде всего.

— Прежде всего, позвольте мне сказать, чего я хочу, а затем уже вы можете задавать мне любые вопросы, относящиеся к делу, и я постараюсь дать вам на них исчерпывающие ответы.

— Хорошо. Скажите, чего вы хотите?

— Я хочу немедленного развода, я хочу иметь на руках юридическое, выданное на законном основании обязательство моего мужа никогда больше не встречаться со мной и не разговаривать. Я хочу, чтобы все мои личные вещи были вывезены из дома. Я хочу получить с него четверть миллиона долларов наличными.