Андрей Измайлов - Трюкач

Терпение не безгранично, дорогой коллега. Лучше не испытывать на прочность. Гавриш уже испытал. И Кудимов Игорь Василичь испытал. А уж Костанда как испытал! Все они, нынче, испытывают… иное.

Само собой Солоненко никак не намекал на грядущие невзгоды Ломакина в случае, если Ломакин упрется. Куда денешься, Витя, от грядущих невзгод, если текущие невзгоды одолели. Но все же весьма желательно поторопиться с окончательным решением.

А намекал, причем почти не вуалируя и оттого получая СВОЕ удовольствие, гадкий мальчик, господин Ровинский: мол, весьма желательно поторопиться, мол, иначе таки-ие силы придут в движение, что размажут господина Ломакина в грязь, мол, «Ауре плюс» тоже не поздоровится при этом, однако фирма выдюжит, лишь покачнется, зато господину Ломакину будет обеспечена вечная память, мол, надо, ли доводить ситуацию до пиковой, если всего делов-то оформить кое-какие бумажки и кое-где расписаться. Да! Заодно не забудьте кассетки, хорошо? А то вы, Виктор Алескерович, кажется, не совсем четко представляете, что всех нас ждет в случае несоблюдения сроков – всех нас, но в большей степени вас…

Он, Ломакин, четко представляет. Он, Ломакин, согласен. Он, Ломакин, поторопится, он уже в пути. Он сделает все именно так, как договорились… Сразу после свистка.

Само собой, про свистящего рака с бугра Ломакин умалчивал, не озвучивал, получая СВОЕ удовольствие. Был послушен, мучительно подобострастен, кретиноподобен и мобилизован, сконцентрирован. Дело надо делать, дело. Не делишки «Ауры плюс», но собственное дело. И теперь, пока, – не «Час червей». Иное дело. Пришел час крестов. Пометить однозначных врагов «Ауры» и пройтись по ним. Воистину: против кого вы дружите?

С Гавришем, правда, осечка вышла. Ну а Кудимов? Ну а Костанда? Чем они могут помочь Ломакину? Хотя бы тем, что могут навредить Слою. Если труп Кудимова-младшенького – на совести Солоненко и Ломакину удастся спровоцировать Кудимова-старшенького… Если Костанда почует-убедится, что Слой зашатался, что на г. Солоненко имеется солидная заявительская база, то лишь подтолкнет коллегу и с урчанием подомнет под себя: не запамятовал коллега таможню в Пыталово? а теперь тебе, коллега, предстоит неслабое Пыталово: отдай все, иди и больше не греши. А в качестве отступного Ломакину – прибирание к рукам ИЧП «Русский инвалид». Какой там долг? Полмиллиарда? Всего-то! Ежели редкоземом считать – три кило скандия в пересчете с зелени на дерево. О чем речь! Берем!… Право же, три кило редкозема для погашения кредита – не цена, свободе передвижения КамАЗов сквозь границы. И никакой Слой не перекроет зеленую улицу, будь он трижды великим и ужасным. Впрочем, для Слоя, настало смутное время, насколько известно Костанде. Гражданином Солоненко вроде бы серьезно интересуются компетентные органы – нет, не налоговые, но правоохранительные. Ай-яй-яй… Ну, жизнь есть жизнь.

Паршивый интриган из Ломакина, никудышный. Еще паршивей и никудышней, чем коммерсант. Слишком элементарная схема, слишком велик допуск между желаемым и действительным. Но попробовать-то стоит? Если Ломакин – камешек, который пора вытряхнуть из ботинка (мафиозный жаргон, излюбленный консильоре Тимом, заимствованный у Пьюзо), то камешек этот, сам по себе мелкий, попытается срезонировать и вызвать обвал – там уже глыбы проутюжат, дело глыб самим выбирать маршрут и цель.

Такие примерно мысли одолевали Ломакина, пока он корчил двухнедельную комедию покорности перед «Аурой плюс», корчившей двухнедельную комедию бескорыстного сочувствия. Все две недели после срочного возвращения из Баку.

Уже брошенная на произвол судьбы киногруппа вернулась поездом. Уже Кабанов извлек из дерьма конфетку, настрочив свойственные ему впечатления о железнодорожных бандитах, называемых охраной, так как у них – красная книжечка и волын при себе: «Вольно Солженицыну кататься по Росии в отдельном вагоне – без охраны. Ему бы, такую охрану, как в бакинском поезде, – не поздоровилось бы. Действительно, без охраны, без бандитов, именуемых охраной, спокойней!» (И это так. Бандиты, облеченные властью.) Уже Позднякова отбушевала: Ломакин оставил без денег, достаточных для авиабилетов, а ее чуть в Гудермесе не изнасиловали – прямо в купе проводников. (И это так. Вот только кто был инициатором?) Уже оператор представил докладную: одна из камер «Хитачи» конфискована мордоворотами в гражданской одежде, но с милицейскими ксивами на перегоне Дербент – Махачкала под предлогом «положение военное, а в камере пленка, и если владелец возражает, то его сейчас в момент снимут с поезда, а там выясним…».