Андрей Измайлов - Трюкач

Однако сиплый алкаш сделал странное. Он извлек анашу в целлофановом пакете, неразрывая оболочку, покрошил дурь в крошки, будто печенье между пальцами. Потом ногтем надрезал пакет, сдвинул люк на ширину ладони и высыпал содержимое в пространство – эдак приправил землю специями?

ОН не сдержал взгляд – возможно, ЭТО было настолько невозможно, что ОН не сдержал взгляд. И террорист поймал ЕГО оторопь, подмигнул и даже некоторым образом располагающе произнес, запанибрата:

– Вот так, старикан! А ты думал!

И ОН, в свою очередь, поймал отсутствие сиплости, отсутствие акцента, отсутствие тащилы-психопата.

ОН наконец сосчитал.

Было:

Пожилой астеник-психотерапевт, схлопотавший в автобусе под дых.

Чистюля непреклонного возраста, белый пиджак в красно-бурую кровяную крапинку.

Беременная горянка.

Исцеленный от алкогольного плеврита, лишившийся акцента террорист.

Второй бандит, который способен не только дать сзади по башке, но и вертолет способен поднять и опустить, поднять и опустить, вот ведь что оказывается!

Прекрасная дама, готовая закрыть героя-трюкача своим телом и бесстрашно хамящая бандиту.

И – ОН.

ОН – ка-аз-з-зел, который, не то, что до десяти, до семи не сосчитал.

Их должно было остаться семь плюс два бандита, так?

«И этих семерых тоже отпустим, не бойся, начальник!».

А на борту – всего семь.

Брезентовый коридор понадобился не только для того, чтобы укрыться от снайперов, но и для того, чтобы НЕ СОСЧИТАЛИ.

Итак! Момент, момент! Ага. Момент истины.

Собираются вместе семь человек. Ни в коем случае не родственники, не любовники, не сослуживцы. Чтобы ни единой ворсинки, за которую спецы могли бы ухватиться. Каноническое число. Великолепная семерка. Семь самураев. Семеро смелых. Семь симеонов. Они жестоки, они рассудочны, они готовы на все. Терять им нечего, даже цепей. Приобретут же они каждый по три миллирда долларов без малого…

Сценарий и выдумывать не надо – он готов, он знаком до последней реплики. Премьера состоялась давным-давно, с той поры каждую реплику-ремарку знает наизусть не только исполнитель, но и зритель. Ну, допустимы небольшие вариации, но в пределах общей канвы. Завязка-кульминация-развязка. Особо просвещенные в нюансах обычно с пеной у рта доказывают, что необходима еще некая ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ СЦЕНА. Точно никто не знает, какая-такая обязательная сцена, но быть должна – где-то между завязкой и кульминацией, или сразу после кульминации задолго до развязки. Черт с вами, эстеты! Будет вам и обязательная сцена и свисток! Финальный свисток!

Игра окончена. Со счетом двадцать миллионов долларов в пользу государства очередной раз победил спецназ!

Нет дорогуши! Это вам не финальный свисток! Это свист на галёрке! Потому как не видать государству этих миллионов, что совсем и не по правилам, установленных государством. Ибо…

Когда спецназ наконец-то, отдуваясь, берет вертолет в кольцо и сжимает-сжимает это кольцо, то слышит внутри счастливые всхлипы и смех на лужайке. И облегченные крики: «На-а-аши!».

«Альфисты» могут хоть до посинения пересчитывать пассажиров вертолета – их, пассажиров, аккурат семеро, и все они заложники. Да хоть у ранее освобожденных товарищей по несчастью спросите!

А террористы?

Они забрали чемоданы и побежали во-он туда!

Да не туда, а во-он туда! Их там как раз машина дожидалась. Легковая.

Какая? Конкретно! Модель?

«Комби»!

Нет, «девятка»!

Да нет же, «газик»!

Кто-нибудь может точнее?…

Не уверены. Бандиты перед выходом приказали всем лечь лицом вниз, руки за голову и – считать до тысячи. Они каждый раз, когда вертолет садился, приказывали всем лечь и считать до тысячи. Ни разу не досчитывали – вертолет снова поднимался. А теперь вот досчитали, и тут – вы, на-аши!

И вот еще что, товарищ… лейтенант?… капитан?… Извините, погон не вижу.

Неважно. Что – еще?!

О чем это я? А! Вот еще что! Один из бандитов на предыдущей остановке сошел. С двумя чемоданами. Там его тоже машина дожидалась. Он на ней уехал.

Не выдумывайте! Он не уехал, он просто чемоданы в нее перегрузил и обратно вернулся. А в машине люди были. Сообщники, наверное.

Как же вы разглядели? Если – лицом вниз и руки за голову?

Ты что, военный, слепой?! Ты, когда сам будешь на седьмом месяце, попробуй лечь на пол лицом вниз. А я боком легла – мне было немножко видно.