Стюарт Вудс - Возмездие

Бо взял ее за запястье: ему не хотелось, чтобы Кэтлин его гладила. Как ни удивительно, он даже сейчас, после всего увиденного, начал возбуждаться. Ее власть над ним была огромной.

— Теперь мы вот что сделаем, — так же мягко проговорила Кэтлин. — В сарае есть динамит. Папа пользовался им, когда рыл колодцы. Ты положишь динамит на дорогу. Мы перенесем мои вещи в машину, я уже все упаковала. И уезжая, взорвем дорогу. Ты служил в Корее и сумеешь это сделать. Вода дойдет сюда и затопит дом, — Кэтлин подняла голову. — Да, чуть не забыла! Мы положим папу, маму и Джойс в колодец. В сарае есть несколько мешков цемента. Мы спустим мешки на них, и они не всплывут, когда все зальет водой. Бо, отпусти мою руку, ты делаешь мне больно!

Бо и сам удивился, что он так сильно сжал запястье Кэтлин. Он постарался слегка разжать пальцы. Это оказалось нелегко.

— Папину пишущую машинку мы возьмем с собой, — продолжала Кэтлин, снова положив голову на его бедро, потерлась носом о его пах. — Я напишу за папу письма знакомым, сообщу, что мы все уехали. Я всегда писала за него письма и знаю, как это делается. Еще возьмем его чековую книжку. Я умею выписывать чеки в точности, как он. Да, и от имени Джойс я напишу письма, я всегда их за нее писала, никто и не догадается. Помнишь, когда ты был в Корее, я писала тебе за нее? Это я сама вставляла про секс. Держу пари, ты не догадался, ты думал, это она все мне диктовала!

Бо молча кивнул. Он действительно считал, что это диктовала Джойс, но теперь, поразмыслив, понял, что так быть не могло. Конечно, подобные вещи могла написать только Кэтлин. Это было логично. И он теперь должен был поступить логично. Должен был…

— Мы будем так счастливы, Бо, — сказала Кэтлин, прижимаясь к его паху ухом. — У нас будет чудесный дом на пляже. В Калифорнии много пляжей. По ночам мы будем брать одеяло, выходить на пляж и лежать голыми. И тебе будет очень, очень приятно, я постараюсь.

— Кэтлин… — только и смог вымолвить Бо. И опять подумал, что надо поступить логично…

— Я буду делать такое, что тебе и не снилось. Я…

— Кэтлин, заткнись, — он положил руку ей на шею. — И прекрати сейчас же меня трогать. Я хочу с тобой поговорить, а это меня отвлекает.

— Хорошо, Бо, — спокойно согласилась Кэтлин. — Говори.

— Это полное сумасшествие, — сказал Бо, по-прежнему держа руку на ее шее и не давая ей повернуть голову. — Никто этому не поверит, да и денег не хватит. Дом и обстановка стоят в Калифорнии намного дороже, чем здесь. Деньги быстро разойдутся, их не так уж и много.

— Я все рассчитала, Бо, — прервала его Кэтлин. — Все будет замечательно.

— Нет, ты не можешь рассчитать, — возразил Бо. — Это невозможно рассчитать. Я не могу исчезнуть в ту же ночь, что и ваша семья. Нас будут искать, найдут и вернут обратно.

Оба несколько минут молчали. Кэтлин пыталась повернуть голову, но Бо чуть сжал пальцы, и она успокоилась.

— Бо, — снова заговорила Кэтлин, — мы должны уехать сегодня ночью. Надо действовать, как я решила. Иначе ты попадешь на электрический стул.

— Что? — изумился Бо. — Нет, все будет совсем не так. Тебе дадут несколько лет, ведь ты тринадцатилетняя девчонка, и на электрический стул тебя не посадят.

— Не меня, Бо. Тебя.

Не успела Кэтлин произнести эти слова, а Бо уже знал, что произойдет. Он всхлипнул.

— Я скажу, что это сделал ты, Бо, — голос Кэтлин стал непривычно колючим. — Так что лучше увези меня в Калифорнию, а то я все свалю на тебя и мне поверят. Я заставлю поверить. Ты знаешь, я сумею.

Бо охватила безмерная грусть. Он знал, что она сумеет, эта маленькая, стройная девчушка. Она будет рассказывать самые нелепые небылицы, и ей поверят. В суде она заявит, что никогда не звонила и не просила его приехать сюда. Скажет, он заставлял ее выделывать всякое в патрульной машине… Да, она наврет, и ей поверят.

— Ты знаешь, что еще я могу им рассказать, Бо.

Он знал. Знал, в каком страшном положении оказался и как из него выбраться. В конце концов, она все уже решила за него. Деньги, правда, уплатить придется. Тут он ничего поделать уже не мог. Но вот все остальное укладывалось в очень стройную, логичную картину…

— Эй, Бо! — сказала Кэтлин, и это были ее последние слова.

Он сжал пальцы, поднес к ее шее другую руку, глубоко вздохнул и сжал. Все произошло очень быстро, мгновенно. Она почти ничего не почувствовала, не больше, чем цыпленок, которому сворачивают шею. Бо ощутил под рукой хруст позвонков, и тело Кэтлин обмякло. Он несколько минут сидел и поглаживал ее по волосам, припоминая все, что случилось, и словно прокручивая в уме пленку… Затем встал и сделал точно так, как говорила Кэтлин.