Томас Гиффорд - Ассасины

Единственный мало-мальски приемлемый индекс к секретным архивам был разработан давным-давно кардиналом Гарампи и состоял из многих томов. Но и он неполон, неточен, к тому же многие записи кардинал делал известным только ему шифром.

Но сестра Элизабет знала и другое: нельзя исключать простого везения. Во всяком случае, секретные архивы стоили того, чтобы попробовать.

Знала она также и еще одно правило пользования архивами: материалы столетней давности были закрыты и недоступны абсолютно никому. «Столетнее» правило — так оно называлось.

И еще она помнила слова Кёртиса Локхарта. «Без этого правила, — сказал как-то он, — половина сильных мира сего была бы вынуждена покончить жизнь самоубийством. Слава богу, что существует „столетнее правило“. Мы, католики, знаем, как следует обращаться со столь взрывоопасными предметами».

Секретные архивы Ватикана обслуживал совсем небольшой штат из семи человек, за ними надзирал еще один, и его должность называлась перфект.

Сестра Элизабет должна была встретиться с монсеньером Петреллой примерно через полчаса в главном помещении секретных архивов под названием Бельведер. Монсеньер Петрелла и был перфектом. С ним предварительно переговорил монсеньер Санданато, замолвил словечко за сестру Элизабет, но даже Санданато не знал, с какой целью она направляется в архивы.

В течение этого получаса она пыталась сообразить, что могло так заинтересовать Вэл в секретных архивах, что это в конечном счете стоило ей жизни.

Площадь Святого Петра купалась в нежарком утреннем солнце, яркий свет чередовался с тенью, когда сестра Элизабет пересекла ее и вошла в город Ватикан через Ворота Святой Анны. А потом прошла мимо здания Osservatore Romano прямо к Бельведеру, что находился рядом с Библиотекой Ватикана.

Все бумаги у нее были в порядке, имелось и письмо от Папы, подтверждавшее ее должность, а также удостоверение личности с фотографией. Но путь в заведение проложил все-таки Санданато, особо подчеркнувший ее связь с Кёртисом Локхартом, это значительно ускорило доступ. Именно благодаря ему Элизабет получила разрешение читать и просматривать особо секретные документы. Что, впрочем, неудивительно, ведь не кто иной, как лично Локхарт собрал миллионы долларов на оснащение архивов самыми современными технологиями и оборудованием. «В один прекрасный день, — шутил он, — приду в архив и обнаружу, что Петрелла назвал моим именем комнату для ксерокопирования».

Монсеньер Санданато поджидал Элизабет внутри, в красивом и современном кабинете с полами из светлого мрамора и большим письменным столом, где ей надлежало расписаться в книге посетителей.

— Я был здесь примерно месяц назад, — сказал он, когда они направились в приемную. — Приходил взглянуть на письма Микеланджело. Петрелла человек высокомерный, но должности своей вполне соответствует. Сказал, что сейчас никак не может уделить мне времени, и я спросил почему. Выяснилось, что сам Папа какое-то время назад обещал провести проверку, выяснить, все ли на местах, но так и не сделал этого. А перфекту было неудобно торопить его. Разумеется, никто ничего проверять не собирался. Ах, вот и он. Тонио, друг мой!

Большая приемная была обставлена антикварной мебелью — личный дар Папы Каллистия. На низеньком столике разложен гобелен с изображением святого Петра, удящего рыбу в бурном море. Неплохое предупреждение для любого, кто собирался работать в секретных архивах.

Монсеньер Петрелла походил на элегантного придворного, во всем копирующего своего покровителя. Высокий, белокурый, он был облачен в длинную черную сутану. Лицо сохранилось на удивление хорошо для мужчины за пятьдесят, свежее, почти без морщин. Он приветствовал сестру Элизабет сдержанной улыбкой, а потом пожал ей руку. Санданато представил свою подопечную, а затем извинился, сказал, что должен вернуться к кардиналу. И вот Элизабет осталась наедине с перфектом.

— Думаю, вы осознаете, сестра, — начал на беглом английском Петрелла, — что у нас здесь существуют определенные организационные проблемы. И все они сводятся к одному: до сих пор не удалось сколько-нибудь успешно инвентаризовать содержимое наших архивов. Материалов слишком много, и собрание продолжает неуклонно расти Жизнь поставила меня в положение Сизифа, я стараюсь по мере своих слабых сил. Надеюсь, вы подготовились к этому визиту.

— Думаю, я знаю, какие именно фонды мне хотелось бы посмотреть. Но, возможно, вы сумеете мне помочь. Дело в том, что я должна закончить исследования, над которыми работала сестра Валентина и...