Игорь Вардунас - Противостояние

– Самое поганое сообщать людям вот такие новости. Ненавижу эту работу, – тихо выругался Тандис, пока они шли от машины к домику. – «Не переживайте, может, еще образуется, мы делаем все возможное…»

– А чего юлить, скажи сразу правду и не ходи вокруг да около. Что сложного? Да, конечно погано, когда приходится приносить людям дурные вести, а уж тем более о смерти, и к тому же детей. Но что поделаешь, это часть нашего дерьмового ремесла, – пожал плечами шагающий рядом Муни. – Хочешь, я скажу. Я тут вроде как приезжий.

– Вот именно. Убийство произошло – если уже произошло – на подконтрольной мне территории, – вздохнул Тандис. – А значит, и отдуваться мне.

– Угу, – буркнул Муни, чувствуя себя явно не в своей тарелке, хотя инициатива проведать родителей девочки исходила именно от него.

– Ладно, чего уж теперь по тормозам давать, – взойдя на крыльцо, Тандис постучал в двойную дверь, внутреннюю часть которой почти сразу открыла невысокая женщина с осунувшимся заплаканным лицом, и через полупрозрачный пластик настороженно поглядела на посетителей.

– Здравствуйте, шериф. – Она с надеждой, к которой явственно примешивался испуг, посмотрела на гостя и вышла к мужчинам на крыльцо.

– Добрый день, мэм, – прокашлявшись в кулак, осторожно начал Тандис и представил своего спутника, любыми способами оттягивая предстоящий разговор. – Это детектив Муни, из…. Ну и погодка сегодня, а?

– Здравствуйте, – Френк кивнул и постарался изобразить на лице что-то приветливое, похожее на улыбку (вышло явно не очень), показывая миссис Оуэнс жетон.

– Вы пришли сказать, что нашли Дейзи? – женщина с надеждой смотрела на мужчин. – Вы нашли ее, да?

– Понимаете, в общем…

– Кто там, Сара? – чей-то голос перебил сбивчивую речь Тандиса, и позади женщины появился худощавый мужчина интеллигентного вида в очках: – Шериф Тандис. Есть какие-то новости о нашей дочери? Дэйзи, вы нашли ее?

– Боюсь, новости у нас не самые хорошие, – скосившись на едва заметно кивнувшего Муни, снова кашлянул Карл. – Видите ли, в общем…

– Да говорите же!

– У нас есть серьезные основания полагать, что вашей дочери нет в живых, – набрав воздуха, за приятеля рубанул Муни.

На несколько мгновений на крыльце повисла напряженная тишина.

– Как… – наконец тихо спросила миссис Оуэнс. – Как нет в живых…

Едва договорив, она громко всхлипнула.

– Она мертва? – Мистер Оуэнс надвинулся на полицейских, словно желая защитить от них съежившуюся от услышанного жену, слова тоже давались ему с трудом, но он с усилием сумел взять себя в руки. – Вы нашли тело? Где она?

– Нет, тела мы еще не нашли, – словно извиняясь, покачал головой шериф.

– Тогда что заставляет вас думать, что наша дочь мертва? – повысил голос отец.

– Маньяк, – скорее утверждая, чем переспрашивая, упавшим голосом отрешенно прошептала женщина, губе ее дрожали.

– Да, мэм.

– Судя по всему, в округе орудует маньяк. – Муни посмотрел на шелестящие над крыльцом сосны, начинало мелко накрапывать. – Есть несколько общих характерных черт у убийств, сопровождавших похищения детей. Мы думаем, что это Иллинойский Могильщик.

– Что вы намерены предпринять? – требовательно спросил мистер Оуэнс. – Чтобы найти… нашу дочь.

– Организуем поиски, возьмем всех, кого сможем подключить.

– Я тоже пойду, – решительно кивнул мистер Оуэнс.

– И я, – слабо откликнулась женщина.

– Ты останешься дома, – оборвал мужчина тоном, не терпящим возражений.

– Пойду, – упрямо повторила миссис Оуэнс, глядя куда-то прямо перед собой.

– Сара!

– Это моя дочь! – жестко прошипела она, поднимая на него глаза, полные слез.

В чернильном небе раскатисто громыхнуло.

– Вам лучше пока оставаться дома, – рассудил Тандис, мусоля шляпу в руках. – Мы незамедлительно приступаем к поискам. Обещаю сообщать сразу же, как будет появляться хоть какая-то информация.

– Но вы ведь до конца не уверены? – в голосе мистера Оуэнса надежда смешалась с мольбой. – Может, может, она жива? Еще жива?

– Все может быть. Но я не советую надеяться на лучшее, – Муни посмотрел ему прямо в глаза. – Как бы жестоко и дерьмово это ни звучало. Но всегда лучше быть готовым к правде, а не питать обманчивые иллюзии, после которых будет только еще больнее. Тот, с кем мы имеем дело, извращенный подонок и садист, поднявший руку на ребенка. Таким уже нечего терять, а значит, вытворять он может все, что угодно. Но мы его поймаем.

– Но как? – по щекам миссис Оуэнс тонкими ниточками побежали слезы.