Кэти Сьюэлл - Западня

Он быстро нащупал бумажник, достал кредитку, сунул ее в щель и развернул клочок бумаги с номером телефона. Пот заливал глаза. Он чертыхнулся и набрал номер.

— Ашуна.

— Извини, это опять я. Уйарасук, мне нужно спросить еще кое о чем. Я знаю, что это очень странный вопрос, но ответь мне. Шейла Хейли брала образцы крови у Чарли, когда вас доставили в больницу?

Уйарасук секунду помолчала.

— Там много раз брали анализ крови. Чарли нужно было переливание крови и…

— Извини, конечно. Но мне нужно знать следующее: брала ли Шейла Хейли собственноручно анализ крови у Чарли? И брала ли она его у тебя?

— Да, когда мы прилетели, она занималась абсолютно всем. Она все делала невероятно быстро и квалифицированно. Я ей очень благодарна за все, что она для нас сделала. Как мне показалось, именно она контролировала ситуацию, а не врач. А почему ты спрашиваешь?

— Послушай, я сейчас говорю сумбурно и невнятно, как маньяк, но твой ответ кое-что прояснил для меня. Это не касается тебя, меня и Чарли. Я все расскажу, когда мы встретимся.

— Хорошо, Давид.

— Скоро увидимся. Береги себя.

Он снова повесил трубку, на этот раз колени действительно перестали его слушаться. Зачем стоять, когда можно сесть. Опершись спиной о стену, он скользнул вниз, на пол, и просто сидел там, наслаждаясь возможностью побыть одному, в этом закрытом пространстве, похожем на безопасное горячее чрево. Должно быть, Шейла украла образцы их крови! Это было слишком сложно осознать.

В дверь постучали, и взволнованное лицо уставилось на него через окошко. Дверь затарахтела, но его ноги мешали ей открыться.

— Сэр! — позвала женщина. Он узнал в ней высокомерную служащую отеля, администратора с кроваво-красными губами и высокой прической. — Сэр… С вами все в порядке? Может, вызвать врача?

— Я и есть врач, — отозвался Давид и помахал рукой. — Более того, насколько я понимаю, я еще и дежурный врач.

Выпив стакан воды и наказанный полным осуждения взором администратора, он снова вошел в телефонную кабинку.

— Пожалуйста, сэр, не закрывайте дверь, — сказала она вслед колючим голосом, глядя на него поверх очков.

Давид позвонил в больницу и попросил Джени.

— Послушай, не задавай лишних вопросов, — твердо велел он. — Я никак не могу сегодня дежурить. Я бы так не поступил, если бы не обстоятельства. Не могла бы ты позвонить Леззарду, или Хоггу, или кому-нибудь еще, кто сможет подежурить за меня?

— Хорошо… — умная женщина, она поняла, что не нужно спрашивать о причинах. — Не беспокойтесь. Здесь Этайлан. Я попрошу ее.

Следующий звонок был Иену. Прежде чем тот ответил, Давид несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и разговаривать естественным, дружеским тоном.

— Брэннаган?

— Это я, Давид.

— Как дела?

— У меня прекрасно. А у тебя?

— Все в порядке.

— Ну а собаку ты кормишь?

— Да, — помолчав, ответил Иен.

— Почему бы тебе не приехать в город? Я в «Северном отпуске», в баре. Приезжай, составь мне компанию. Тут довольно мило и тихо. Мы можем выпить… кока-колы или еще чего-нибудь.

Иен громко рассмеялся, как когда-то.

— Какого черта, а почему бы и нет? Теперь, когда ты не приезжаешь, тут такая тоска, как в могиле. Я сейчас приеду.

Спустя полчаса Иен появился, и было заметно, что он пытался привести себя в порядок. На нем были облегающие черные джинсы со старой, хорошо знакомой серебряной пряжкой, чистая белая рубашка, он даже расчесал свои отросшие сзади волосы. Давид вдруг увидел друга именно таким, каким помнил. В тусклом свете бара Иен выглядел по-прежнему франтовато, худой и нескладный, как подросток, правда, с жестким, озабоченным лицом. Три женщины, сидевшие за соседним столиком, толкали друг дружку локтем в бок, с интересом посматривая на него.

Вблизи, однако, его болезнь была заметна: запавшие глаза, желтоватая сморщенная кожа. Вздувшаяся печень. В уголке губ торчала привычная сигарета, он дымил, не вынимая ее изо рта. Сразу заказал пива, а когда его принесли, попросил еще и двойной виски «Джек Дэниелс». Давид заказал то же самое. И ему требовалось что-то покрепче кока-колы.

В баре было довольно тихо. Иен был расслаблен, почти счастлив. Они сидели в красной бархатной кабинке и говорили о прошлом. Давид старался сдерживаться, просто ждать. Постепенно им стало казаться, что все в порядке, что они просто, как два старых друга, вместе выпивают. И тем не менее Давид чувствовал, как у него сжимает горло, когда Иен громко хохотал, и он так же смеялся, чтобы скрыть свою печаль.