Жан-Кристоф Гранже - Полет аистов

– Кто это – мы?

– Я, ван Доттен и болгары.

– Ты из-за этого спрятался в Байанге?

– Ну да. И, как выяснилось, вовремя. Но только я сюда приехал, как меня скрутила болезнь. Ирония судьбы, парень. СПИД в шестьдесят лет – это ж можно со смеху помереть!

– А что с ван Доттеном?

– Я не знаю, где он. Чтоб он сдох.

– Кто тебе угрожает, Кифер?

– Система, лекарь – не знаю кто. Мы часть чего-то очень большого, чего-то интернационального, сечешь? Я уже десять лет торчу в своей дыре. Но мне нечего тебе сказать про эту организацию. Я поддерживал связь только с Бёмом.

– Тебе что-нибудь говорит название «Единый мир»?

– Что-то припоминаю. У них здесь миссия, около лесопилки ЦААК. Там живет монашка, которая лечит пигмеев. Я такими вещами не интересуюсь.

Операции без наркоза, похищение сердец – все это было за пределами мира Кифера. Тем не менее, я продолжал настойчиво его расспрашивать:

– У Сиккова был паспорт ООН. Возможно ли, чтобы он без твоего ведома работал на «Единый мир»?

– Вполне возможно.

– Ты в курсе, что в мае этого года в Болгарии был убит цыган из Сливена, Раико Николич?

– Нет.

– А что десять дней назад убили Гомун, девочку-пигмейку из Зоко, селения рядом с прииском ЦАГПО?

Кифер приподнялся:

– Рядом с прииском?

– Не изображай невинность, Кифер. Ты отлично знаешь, что твой лекарь вернулся в ЦАР. Он даже пользовался твоим вертолетом.

Кифер упал на подушки. Он пробормотал:

– Ты действительно много чего знаешь, парень. Десять дней назад Бонафе передал мне послание. Док вернулся в Банги. Он, наверное, искал алмазы.

– Алмазы?

– Урожай этого года – нужно же вывезти камни любым способом. – Кифер хихикнул. – Только док меня не нашел.

Я решил его попугать:

– Он тебя не нашел, потому что не искал.

Чех снова поднялся.

– Что это ты мелешь, парень?

– Он не за алмазами приехал, Кифер. Для него деньги – это только средство. Второстепенная вещь.

– А зачем тогда он поперся в эту негритянскую дыру?

– Он приехал за Гомун, чтобы забрать сердце пигмейки.

Больной выдохнул:

– Черт! Я тебе не верю!

– Кифер, я видел тело девочки.

Чех, видимо, задумался.

– Он приехал не из-за меня. Вот дерьмо... Значит, я могу умереть спокойно.

– Ты еще не умер, Кифер. Ты больше с тех пор не видел этого доктора?

– Ни разу.

– Ты не знаешь его имени?

– Нет, говорю тебе.

– Он француз?

– Он говорит по-французски, это все, что мне известно.

– Без акцента?

– Без акцента.

– Как он выглядит?

– Высокий мужик Лицо худое, лоб с залысинами, волосы седые. Рожа у него словно каменная.

– И все?

– Отстань от меня, парень.

– Где скрывается этот доктор?

– Где-нибудь скрывается, в какой-нибудь стране мира.

– А Бём знал, где живет этот врач?

– Думаю, да.

Голос у меня дрожал:

– Так где же?

– Не знаю.

Я оттолкнулся от кресла и встал. В комнате стало жарко – так жарко, что впору железу расплавиться. Кифер проскрипел:

– А как же наш уговор, сволочь?

Я уставился на него.

– Не волнуйся.

Я вытянул руку и взвел курок «Глока». Кифер просипел:

– Стреляй, педик.

Я заколебался. И тут внезапно заметил под простыней очертания гранаты и пальцев Кифера, зацепивших чеку. Я сомкнул руки и выстрелил. Полог всколыхнулся. Кифер почти беззвучно разлетелся на куски, забрызгав белый тюль кровью и почерневшими мозгами. Я услышал, как за окном, неистово захлопав крыльями, торопливо поднялись в воздух аисты.

Прошло несколько секунд, прежде чем я решился раздвинуть складки тюля. От Кифера остался только изуродованный скелет, привалившийся к подушке: немного плоти и крови да осколки костей. Граната в целости и сохранности лежала под измятой простыней. Я заметил, что по месиву, оставшемуся от чеха, рассыпались маленькие алмазы и металлические колечки – «урожай» этого года. Я не стал трогать это богатство, забрав только одно из колечек.

Я вышел в коридор. Внезапно разбуженная женщина-мбати бежала ко мне. Размахивая руками, малыши семенили за ней, держась за ее юбку. Женщина смеялась и плакала: чудовище погибло. Я оттолкнул их локтем. По стенам все так же носились ящерицы, напоминавшие отвратительную зеленую лепнину. Я выскочил наружу. Меня ослепило солнце, и я остановился. Потом, пошатываясь, медленно спустился по ступенькам и уронил «Глок» на красную землю.

Все закончилось – и только начиналось.

Издали мне навстречу по высокой траве бежала Тина.